1. А.Л. Костин. Июнь
1941-го. 10 дней из жизни И. В. Сталина
|
А.Л. Костин
Загадка 1937 года. Июнь 1941-го. 10
дней из жизни И. В. Сталина
Издательство Эксмо-«Алгоритм», Москва, 2010
224 стр., 84X108 1/32
Тираж 3000 экз.
|
Предлагаем
познакомиться с книгой А.Л. Костина “Загадка 1937 года. Июнь 1941-го. 10
дней из жизни И. В. Сталина”. В аннотации к этому изданию читаем: «Миф о
том, что в первые дни войны Сталин испугался ответственности и впал в
«прострацию», был официально озвучен Н.С. Хрущевым на XX съезде КПСС и с тех
пор практически никем не опровергался и даже вошел в учебники новейшей истории
России.
Автором
настоящей книги этот миф, просуществовавший свыше 50 лет, разрушен до основания.
Читателю предлагается увлекательная история зарождения, становления и
«триумфального» шествия данного мифа и оригинальная версия его крушения.
Попутно автор развеял еще несколько легенд и мифов, сложившихся вокруг Великого
полководца Второй мировой войны, в том числе один из самых «свежих» о том, как
Сталин якобы готовился лично принимать Парад Победы 24 июня 1945 года...»
Не со всеми
выводами мы согласны, глубже смотрит Александр Елисеев в своих книгах “1937.
Сталин против заговора "глобалистов"” (на нашем сайте здесь) и “Разгадка 1937 года. «Преступление века» или спасение страны?” (на
нашем сайте здесь).
Но книга А.Л.
Костина действительно очень информативна.
Вот оглавление
новой книги.
Глава 1.
Один из самых устойчивых мифов о событиях начала
Великой Отечественной войны .......................................... 5
Глава 2.
Свидетельства «очевидцев прострации» И.В. Сталина ... 41
Глава 3. Комментарии к свидетельствам очевидцев ....................... 79
Глава 4. Как это было? .................................................................... 97
Глава 5. Подведем итогия ............................................................... 147
Глава 6. Вместо эпилога ................................................................. 186
С
первых же лет советской власти Сталин выступал как последовательный
прагматик, ставящий геополитические интересы страны превыше
абстрактных и утопических идей.
1.1. Один из самых устойчивых мифов о событиях начала Великой Отечественной войны
|
Благоверный Правитель Иосиф Сталин
О Сталине смотри Сборник
чтобы получить больший размер, тропарь, кондак и молитву - нужно кликнуть мышью
|
О
трагических событиях первых дней после нападения гитлеровской Германии на
Советский Союз написано много всего: официальная история Великой Отечественной
и Второй мировой войн, мемуары непосредственных участников этих событий,
художественные произведения известных и малоизвестных писателей, диссертации,
научные статьи, отчеты многочисленных научных конференций, учебники новейшей
истории, наконец. Одно перечисление всех трудов заняло бы немало страниц, а счет
авторов, приложивших свои усилия для описания этих событий, давно перевалил за
сотню. Однако до сегодняшнего дня нет полной ясности относительно многих
трагических событий июня 1941 года. Если все многообразие литературы о тех
незабываемых днях оценить с точки зрения степени достоверности излагаемых
фактов, то его можно разделить на две весьма неравные группы: одна
группа историков, литераторов, журналистов и просто любителей упорно
формировала легенды и мифы, а другая, вначале робко, а затем более
основательно, эти мифы опровергала.
1.1.1. Публикация Журналов посещений камня на камне не оставляет от мифа прострации Сталина в первые дни войны
Один из
самых устойчивых мифов следующий: «В первые дни войны от страха Сталин
впал в прострацию, не руководил страной и даже отказался выступать по радио,
приказав это сделать Молотову». Родился этот миф без малого
через одиннадцать лет после окончания Великой Отечественной войны вместе с
докладом Н.С. Хрущева «О культе личности и его последствиях» на закрытом заседании XX
съезда КПСС.
Другим
источником формирования мифа являются мемуары и воспоминания людей из близкого
окружения И.В. Сталина, которые непосредственно могли наблюдать за поведением
вождя в эти тяжелые для страны дни, однако которые можно назвать свидетельскими
с большой натяжкой, поскольку они появились спустя десятилетия от описываемых
событий, несут на себе печать субъективизма авторов и аберрации их памяти (Г.К.
Жуков, А.И. Микоян, В.М. Молотов, Л.П. Берия, Н.Г. Кузнецов, Я.Е. Чадаев).
Впрочем, назвать эти источники генезиса мифа о «Сталинской прострации»
независимыми было бы не совсем правильным, поскольку факт «развенчания» культа
личности Сталина Хрущевым не мог не сказаться на поведении бывших приближенных
вождя при написании ими своих мемуаров. Ярким, можно сказать классическим,
примером конъюнктурного характера мемуаров являются «Воспоминания и
размышления» Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, которые длительное время назывались
едва ли не самой объективной летописью Великой Отечественной войны.
Именно
Г.К. Жукову, в момент начала войны занимавшему пост начальника Генерального
штаба, пришлось непосредственно наблюдать И.В. Сталина в работе по принятию
первых исторических решений по организации отпора противнику. Именно Жуков,
судя по его воспоминаниям, донес до Сталина страшную весть о начале вражеской
бомбежки советских городов, поскольку ему пришлось разбудить вождя, отдыхавшего
на Ближней даче в Кунцеве. События развивались стремительно, дорог был не
только каждый час, но и каждая минута. Свидетелями поведения И.В. Сталина в
первые часы начала войны было значительное количество людей, прибывших в его
кремлевский кабинет 22 июня 1941 года. Однако посмотрим, как вольно обращался
Г.К. Жуков с этими часами и минутами и иными фактами, которые он толковал
по-своему.
Заметим, что
вход и выход буквально всех посетителей кремлевского кабинета Сталина
регистрировался секретарями в специальном журнале (книге), о чем Жуков,
безусловно, знал, но это ему не помешало передергивать факты о реальном
поведении окружающих И.В. Сталина людей.
Так, в
своих воспоминаниях он пишет: «В 3 часа 30 минут (22.06.1941 г.) начальник
штаба Западного округа генерал В.Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации
на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал
М.А. Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут
позвонил командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф.И. Кузнецов,
который доложил о налете вражеской авиации на Каунас и другие города...». Далее
следует подробный рассказ о том, как он приказал разбудить И.В. Сталина, как
тот дал команду собрать в Кремле всех членов Политбюро. Далее он пишет, что уже
в 4 часа 30 минут он с С.К. Тимошенко приехали в Кремль: «Все вызванные члены
Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет. И.В. Сталин
был бледен и сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку...» А теперь
откроем Журнал регистрации посетителей кремлевского кабинета И.В. Сталина за 22
июня 1941 года, вернее, книгу «На приеме у Сталина», изданную в 2008 году
издательством «Новый хронограф», в которой опубликованы результаты регистрации
посетителей начиная с 1924 года по февраль 1953 года. По Журналу учета регистрации
посетителей кабинета Сталина Жуков, Тимошенко, члены Политбюро Молотов и Берия,
а также Мехлис вошли в него в 5 часов 45 минут. Другие члены Политбюро вошли в
кабинет Сталина гораздо позже: Маленков – в 7 часов 30 минут, Микоян – в 7
часов 55 минут, Каганович и Ворошилов – в 8 часов. А по Жукову получается
совершенно иная картина: все члены Политбюро (поскольку он и утверждает, что
Сталин приказал собраться веем членам Политбюро) были уже в сборе в момент
прибытия в Кремль Жукова и Тимошенко (4 часа 30 минут). Вот оно основное
свойство человеческой памяти! Это свойство забывать детали тех или иных
событий, а временные параметры особенно.
Поскольку
на сегодняшний день не найдено иных документальных источников, по которым можно
было бы по часам и минутам восстановить объективную картину ситуации, то Журнал
регистрации является единственным беспристрастным документом, по которому можно
хотя бы частично восстановить картину, создавшуюся в самый первый момент, когда
высшему руководству страны стало известно о нападении Гитлера. Если верить Жукову,
то Сталин продержал в приемной всех членов Политбюро и Тимошенко с Жуковым
целый час и 15 минут, сидя в это время в своем кабинете с трубкой, набитой табаком.
Случись такое, именно этот эпизод врезался бы в память присутствующих, и прежде
всего самого Жукова. Бомбят советские города, развернуто массированное наступление
немцев, а Сталин практически ничего об этом не знает и томит людей в приемной.
Далее
Жуков утверждает, что все члены Политбюро прибыли к 4 часам 30 минутам и только
после доклада Сталину, сделанного Жуковым, они вошли в кабинет. В то же время
Журнал регистрации констатирует, что Тимошенко с Жуковым доложили обстановку на
фронтах не лично Сталину, а в присутствии членов Политбюро Мо-лотова и Берия, а
также заместителя Наркома обороны Мехлиса.
Не
поверим мы воспоминаниям маршала, на которые время наложило свой отпечаток, не
мог Сталин так поступить в столь критический момент. Кроме
того, согласно утверждению историка В.М. Жухрая, Сталин прибыл в Кремль
больным, с температурой свыше 40° С. Болезненный вид вождя заметили, а
некоторые из присутствующих впоследствии отметили это в своих мемуарах, о чем
речь впереди. У Сталина сильно болело горло, он с трудом дышал и не мог громко
говорить, а по Жукову получается, что он почему-то отсиживался в своем кабинете
больше часа. Вывод напрашивается один: нужно очень
осмотрительно пользоваться свидетельскими воспоминаниями, последовавшими спустя
несколько десятков лет после описываемых событий. Не мог
Жуков в 4 часа 30 минут войти в кабинет И.В. Сталина в воскресенье 22 мюня 1941
года. Подвела маршала память, а с Журналом учета посетителей он почему-то свою
память не сверил.
А вот
воспоминания другого свидетеля той беспокойной ночи – бывшего шофера И.В. Сталина
П. Митрохина, приведенные в книге В.М. Жухрая «Сталин»: «В 3.30 22 июня я подал
машину Сталину к подъезду дачи в Кунцево. Сталин вышел в сопровождении В.
Румянцева какой-то тяжелой походкой, тяжело дыша через нос. Сел Сталин на
откидное место в машине около меня. Я еще яснее стал слышать его тяжелое
дыхание».
Этот
фрагмент воспоминаний П. Митрохина воспроизведен В.М. Жухраем с единственной
целью: с тем чтобы подтвердить заключение профессора Б.С. Преображенского о
наличии тяжелой болезни у Сталина. Несколькими страницами раньше в подразделе
главы седьмой книги, который так и называется «Болезнь Сталина», подробно
описаны воспоминания профессора о том, как он был вызван на дачу Сталина в ночь
на 22 июня к тяжелобольному вождю, которому был поставлен диагноз: тяжелейшая
форма флегмонозной ангины, сопровождавшейся очень высокой температурой (за
40°С).
Вот и
получается, что по воспоминаниям Г.К. Жукова он в 3 часа 40 минут еще
заслушивал доклад командующего Прибалтийским Военным округом генерала Ф.И.
Кузнецова, после чего по приказу наркома С.К. Тимошенко он стал звонить на дачу
И.В. Сталину. Однако, по воспоминаниям другого очевидца, как минимум за десять
минут до принятия этого решения (звонить Сталину, к тому же еще необходимо
«набросить» несколько минут на процедуру побудки вождя) Сталину уже была подана
машина для поездки в Кремль. А что если допустить, что ошибся Г.К. Жуков и
«побудка» вождя произошла где-то в 3.20 – 3.25, а доклады руководителей округов
происходили еще раньше? Тогда получается, что дорога из Кунцево в Кремль отняла
более 2 часов. Значит ошибся именно водитель. Удивляет не то, что водитель
ошибся, как минимум на час, удивляет другое, – как не заметил этого расхождения
во времени такой опытный писатель и тонкий психолог, каким является В.М.
Жухрай, который буквально через одну страницу приводит без всякого комментария
воспоминания П. Митрохина («...В 3.30 22 июня подал машину Сталину к подъезду
дачи в Кунцево..») после фрагмента воспоминаний Г.К. Жукова: «Нарком приказал
звонить Сталину (после доклада Ф.И. Кузнецова, позвонившего в Генштаб в 3 часа
40 минут. — А. К.). Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню
непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны.
– Кто
говорит?
– Начальник
Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
– Что?
Сейчас? – изумился начальник охраны. – Товарищ Сталин спит.
– Будите
немедля: немцы бомбят наши города! Несколько мгновений длится молчание. Наконец
в трубке глухо ответили:
– Подождите.
Минуты
через три к аппарату подошел И.В. Сталин.
Я доложил
обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И.В. Сталин
молчит. Слышу лишь его дыхание (надо полагать тяжелое, как уже подметил П.
Митрохин. Такие моменты прочно врезаются в память. — А.К.).
– Вы меня
поняли? Опять молчание.
Наконец
И.В. Сталин спросил:
– Где
нарком?
– Говорит
по ВЧ с Киевским округом.
– Приезжайте
с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы вызвал всех членов
Политбюро».
Жуков
принял звонок Ф.И. Кузнецова, по его воспоминаниям, в 3 часа 40 минут.
Учитывая, что за десять минут до этого звонка Жуков выслушал доклады
начальников штабов двух военных округов, то на доклад Ф.И. Кузнецова приходится
также где-то 5 минут. Далее следует доклад Жукова Тимошенко, принятие решения
об оповещении Сталина о сложившейся обстановке, длинные звонки на дачу,
принятие решения полупроснувшегося Власика, три минуты паузы (побудка Сталина),
доклад Сталину, молчание Сталина, диалог с вождем и, наконец, принятие решения
о его выезде в Кремль – на все про все это заняло не менее 15-20 минут. То есть
отдать команду на выезд машины Сталин мог не ранее 4 часов утра, если не позже.
Учитывая,
что путь от ближней дачи до Кремля занимал не более 30 минут, а вызванные
посетители вошли в кабинет Сталина в 5 часов 45 минут, то выехать из Кунцева
вождь мог в 5 часов или даже в 5 часов 15 минут. Верь после этого свидетельским
воспоминаниям очевидцев!
Другой
нюанс из воспоминаний Г.К. Жукова относительно созыва «всех членов Политбюро».
Он дважды подчеркивает, что Сталин вызывал всех членов Политбюро. Однако из
всех членов на момент приема Сталиным Жукова с Тимошенко прибыли всего лишь
Молотов и Берия. Экое непослушание! Поскребышеву дана команда пригласить «всех
членов Политбюро», и, по воспоминаниям Г.К. Жукова, они в 4 часа 30 минут были
уже «все» в сборе? Однако где-то «прохлаждался» два часа А.И. Микоян, 2 часа и
5 минут «волынили» с прибытием на экстренное совещание Л.М. Каганович и К.Е.
Ворошилов. Здесь уж мы сможем смело не поверить воспоминаниям и
размышлениям Г.К. Жукова. Такого просто не могло быть по определению+. У
Сталина такое не проходило, и к назначенному сроку прибывали именно те должностные
лица, которых он приглашал, ни минутой раньше, ни минутой позже.
[+Если иметь в виду попытку государственного переворота в первые дни
войны, то станет понятно, почему Жуков считал возможным такое непослушание (о
попытки переворота смотри здесь).]
Удивительно,
что Жуков не воспользовался данными журналов (тетрадей) регистрации лиц,
принятых Сталиным в его кремлевском кабинете. Конечно, в момент написания
мемуаров эти журналы еще не были опубликованы, но уж для Г.К. Жукова, который
писал, по существу, «официальную» историю Великой Отечественной войны, секретов
не могло быть. В порядке подтверждения тезиса о том, что воспоминания о
событиях многолетней давности достоверны, неплохо бы подкрепить свидетельствами
официальных документов (тех же записей о времени посещения кабинета Сталина).
Приведем
еще один фрагмент из воспоминаний и размышлений Г.К. Жукова. Так, он пишет:
«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа
генерал-лейтенант М.А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик
– немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные
районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас
же доложил наркому и И.В. Сталину то, что передал М.А. Пуркаев.
– Приезжайте
с наркомом в Кремль, – сказал И.В. Сталин.
Захватив
с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н.Ф.
Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало
добиться решения о приведении войск в боевую готовность.
И.В.
Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
– А не
подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать
конфликт? – спросил он.
– Нет, –
ответил С.К. Тимошенко. – Считаем, что перебежчик говорит правду.
Тем
временем в кабинет И.В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко
проинформировал их.
– Что
будем делать? – спросил И.В. Сталин. Ответа не последовало.
– Надо
немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов
в полную боевую готовность, – сказал нарком.
– Читайте!
– сказал И.В. Сталин.
Я
прочитал текст директивы. И.В. Сталин заметил:
– Такую
директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным
путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может, начаться
с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны
поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
Не теряя
времени, мы с Н.Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект
директивы наркома.
Вернувшись
в кабинет, попросили разрешения доложить».
А теперь
посмотрим Журнал регистрации посетителей за 21 июня 1941 года. В момент, когда
Жуков и Тимошенко вошли в кабинет И.В. Сталина (20 часов 50 минут), там уже
находились члены Политбюро В.М. Молотов (вошел в 18 часов 27 минут), К.Е.
Ворошилов, Л.П. Берия, Г.М. Маленков – все трое вошли в кабинет в 19.05. Кроме
того, вместе с ними вошли Вознесенский, Кузнецов, Сафонов (зам. генпрокурора) и
Тимошенко, который вышел в 20 часов 15 минут, чтобы снова войти через 35 минут
уже вместе с Жуковым и Буденным. Как явствует из записей в Журнале, Н.Ф.
Ватутин не входил в кабинет вообще, и, стало быть, не выходил вместе с Жуковым
для корректировки проекта Директивы войскам.
Молотов,
Ворошилов и Берия вышли из кабинета И.В. Сталина в 23.00, а Маленков вышел в
22.20 вместе с Буденным, Тимошенко и Жуковым. А вот кратковременно, на 35 минут
– с 20 часов 15 минут до 20 часов 50 минут – выходил Тимошенко, который,
похоже, и докладывал членам Политбюро по проекту Директивы, войдя вместе с ними
в кабинет И. В. Сталина в 19 часов 05 мин., и сам же выходил ее корректировать
(тут могли подключиться вызванные им Жуков и Ватутин). Все-то напутал Георгий
Константинович?! А будь у него под рукой этот Журнал, сверился бы с записями и
не допустил бы подобных ляпсусов. Как знать, может, и знал Жуков об этих
записях, но был уверен, что они вечно будут храниться в «Особой папке
Политбюро»+, будучи недоступными историкам и иным исследователям этого
трагического для страны периода.
+После крушения Советского Союза Журнал хранился в Архиве
Президента РФ. Та его часть, которая относится к описываемому периоду, имеет
следующие координаты архивного хранения: АПРФ. Ф. 45. On. 1. Д.
412,414,415,416,417.
Зачем
нужно было Г.К. Жукову «вспоминать» о том, что он лично Сталину зачитал проект
Директивы, составленной не им, а своим заместителем Н.Ф. Ватутиным, которого он
«прихватил» с собой на всякий случай. А вот нарком С.К. Тимошенко, выходит,
лишь при сем присутствовал. Так не бывает. У Сталина четко
соблюдался принцип субординации и иерархии. Он поручает доложить
по ситуации С.К. Тимошенко и доложить не ему лично, а в присутствии членов
Политбюро, которые вместе с докладчиком вошли к нему в кабинет в 19 часов 05
минут. Доклад и его обсуждение длились 1 час 05 минут («ответа не
последовало» – со стороны членов Политбюро, которые, по версии Г.К. Жукова,
вошли в кабинет И.В. Сталина уже после доклада Жукова). Похоже, проект
Директивы обсуждался основательно, и наркому было предложено внести
соответствующие коррективы, что он и сделал, выйдя в смежную комнату в 20 часов
15 минут (почему-то вместе с Г.Н. Сафоновым – заместителем Генерального
прокурора СССР с 15.12.1939 г.), где его уже поджидали Жуков и Ватутин. И
только после доработки Директивы Тимошенко и Жуков вошли в кабинет И.В. Сталина
в 20 часов 50 минут. Ватутин туда вообще не входил.
Наличие
журналов (тетрадей) регистрации лиц, принятых Сталиным в его кремлевском
кабинете, подвело многих «исследователей» поведения И.В. Сталина в первые дни
после начала войны. Вернее, не само наличие журналов, а отсутствие информации
об их наличии, а если точнее – отсутствие информации о содержательной части
этих журналов. Публикация журналов камня на камне не оставляет от результатов
многочисленных «исследований» якобы беспрецедентного поведения
И.В. Сталина в первые дни войны, который «впал в прострацию», ушел в себя,
никого не принимал, не предпринимал никаких действий по руководству страной и
ее вооруженными силами в критические для страны дни, отказался выступить с обращением
к народу, поручив это народному комиссару иностранных дел В.М. Молотову. При
этом по разным «источникам» период «прострации» Сталина приходится на разные
дни, но у всех в период первой декады после начала войны.
[+Это проявление попытки государственного переворота в первые дни
войны (об этой попытки смотри здесь).]
Точное
время отсутствия вождя в Кремле по болезни указал В.М. Жухрай: «Сталин не
появлялся в Кремле трое суток – 23, 24 и 25 июня 1941 года, поскольку И.В.
Сталин «пролежал пластом, никого не принимая, без еды. Есть из-за нарыва в
горле он не мог. В эти дни, кто бы ни звонил, получали один и тот же ответ:
«Товарищ Сталин занят и разговаривать с Вами не может». Далее В.М. Жухрай
пишет:
«О
болезни Сталина не знала даже его личная охрана. Не знали и члены Политбюро ЦК
ВКП(б). И.В. Сталин решил факт своей болезни сохранить в строжайшей тайне,
чтобы не радовать врага и не деморализовать советский народ, который возлагал
на него все свои надежды.
Один из
личных охранников Сталина Лозгачев в своих воспоминаниях отмечал, что Сталин
из-за болезни в первые месяцы войны несколько осунулся и почернел, но позднее
вошел в норму. Появились утверждения, что якобы, согласно записям дежурных
секретарей в приемной Сталина, 23, 24 и 25 июня 1941 года он посещал Кремль и
даже принимал посетителей. Так, указывалось, что 23 июня 1941 года Сталин
принял Молотова, Ворошилова, Берию, Тимошенко, Ватутина, Кузнецова и Жигарева.
Вероятно,
это ошибочное утверждение».
От себя
добавим: Сталин еще и Кагановича принял (вошел в кабинет И.В. Сталина в 4 часа
30 минут и покинул его в 5 часов 20 минут). Это утверждение, вопреки мнению
В.М. Жухрая, не может быть ошибочным, поскольку И.В. Сталин, согласно
записям в Журнале регистрации посетителей, активно работал не только 23 июня
1941 года, когда кроме утреннего приема 8 человек (с 3 часов 20 минут до 6
часов 25 минут), он принял еще 13 человек во время вечернего приема (с 18 часов
45 минут до 1 часа 25 минут ночи уже 24 июня). Напряженная работа продолжалась
вечером 24 июня (с 16 часов 20 минут до 21 часа 30 минут) и после краткого перерыва
возобновилась 25 июня 1941 года буквально с часу ночи до 5 часов 50 минут утра
(всего было принято в этот день 20 человек – 24 июня), далее во время вечернего
приема с 19 часов 40 минут до часу ночи уже 26 июня (всего 25 июня было принято
29 человек). Итак, за трое суток «болезни» Сталина было принято в кремлевском
кабинете 70 человек, на что ушло 25 часов рабочего времени вождя. Если
верить записям в Журнале, а им не верить нет каких-либо оснований, не мог в эти
три дня «болеть» И.В. Сталин.
Но Жухрай
далее пишет: «Бывший в то время первым заместителем Сталина Вячеслав Молотов
утверждает, что в эти дни Сталин находился на даче в Волынском и в Кремле не
появлялся». И еще:
«Нарком Военно-Морского флота Кузнецов, который указан в записях дежурных
секретарей как бывший на приеме у Сталина 23 июня 1941 года, утверждает, что он
22, 23, 24 июня не мог найти Сталина и добиться встречи с ним». (Есть
утверждение, что даже в течение недели. — А.К.).
«Интересно,
что ни один из указанных в списке якобы присутствовавших на приемах у Сталина
22, 23 и 24, 25 июня 1941 года никаких воспоминаний об этих встречах не
оставил. Все воспоминания о встречах со Сталиным начинаются с 26 июня 1941
года. Интересно, что в эти дни нет ни одной резолюции, ни одной пометки Сталина
ни на одном документе.
А вот что
рассказал сотрудник личной охраны И.В. Сталина подполковник Борисов Михаил
Евдокимович, дежуривший в тот день у ворот дачи в Волынском:
«22 июня
1941 года Сталин возвратился из Кремля поздно вечером и больше 23, 24 и 25 июня
1941 года никуда не выезжал. К нему тоже никто не приезжал. Прошла лишь одна
машина с закрытыми шторами, которую мне было приказано пропустить без проверки.
Впоследствии я узнал, что приезжал профессор Преображенский, который длительное
время был личным врачом Сталина»
Интересен
и такой факт. Обычно члены Политбюро ЦК ВКП(б) после работы приезжали в
Волынское к Сталину, где во время обедов и ужинов продолжали обсуждать дела.
23, 24 и 25 июня 1941 года таких посещений не было. В эти дни члены Политбюро
Сталина не видели и терялись в связи с этим в догадках по поводу происходящего».
К
вышеприведенным аргументам, якобы обосновывающим версию В.М. Жухрая о том, что
И.В. Сталин никого не принимал и не появлялся в Кремле в течение трех дней, мы
еще вернемся. Однако еще раз подчеркнем, что нет никаких оснований считать
«ошибочными» записи в журналах регистрации посетителей в течение этого времени.
Напротив, только благодаря этому документу можно обоснованно отвергнуть всякую
ложь в отношении поведения И.В. Сталина в первые дни войны. Других
документальных источников, кроме воспоминаний свидетелей, нет!
О
значении записей в журналах для разоблачения лжи «о прострации Сталина» впервые
высказался генерал-полковник в отставке Ю.А. Горьков в своей книге «Кремль.
Ставка. Генштаб», вышедшей в свет в 1995 году. Ю.А. Горьков, в то время
консультант Историко-архивного и военно-мемориального центра Генерального
штаба, ознакомившись с материалами, опубликованными в журнале «Исторический архив»
(1994, № 6; 1995, №№ 2,3,4,5,6; 1996, №№ 2,3,4,5,6; 1997, № 1) высоко оценил
Журнал: «Совершенно особое значение имеет уникальный бесценный источник –
журнал регистрации лиц, посетивших его (Сталина. — А.К.) в кремлевском
служебном кабинете, хранящийся ныне в архиве Президента Российской Федерации
(бывший архив Политбюро ЦК КПСС)».
На самом
деле, данные этого уникального исторического документа разоблачают ложь о
великом полководце Второй мировой войны. Вот как об этом пишет генерал Горькое:
«Вернемся
к первым дням Великой Отечественной войны. Именно вокруг них сконцентрировалась
наиболее густая атмосфера сплетен и слухов. К сожалению, уже стало
хрестоматийным мнение, что в эти дни И.В. Сталин, якобы глубоко подавленный
крахом своей наступательной доктрины, обманутый и униженный Гитлером, впал в
глубокую апатию, а 22 и 23 июня вообще беспробудно пьянствовал, не принимая
никакого участия в делах управления государством. Так вот, анализ журнала посещений
И.В. Сталина показывает, что И.В. Сталин находился в своем кремлевском кабинете
с раннего утра 22 июня 1941 года».
Кстати, в
своей уничижительной критике фальсификаторов истории и родоначальников мифа о
«прострации Сталина» генерал несколько перегнул палку, поскольку о
«беспробудном пьянстве» Сталина в эти дни его мифического уединения, кажется,
никто не писал. А если писал и генерал знал об этом, то почему бы ему так прямо
и не сказать, вернее, указать, на источник этого слуха.
Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы (1Кор. II,6-8)
«“Я имею твердую и полную уверенность, что судьба России, точно так же, как судьба Моя и Моей Семьи, находится в руках Бога, который поставил Меня на Мое место.
|
Икона Царя-искупителя Николая Второго(тропарь и молитва здесь, другая молитва здесь) Он искупил грех измены Русского Народав частности и священства, которое совершало этот грех клятвопреступления Соборного Обета 1613 года за долго до февраля 1917 года, не вынимая на Проскомедии частичку из печати четвертой просфоры за Него, как за Помазанника Божьего и за Главу земной воинствующей ЦерквиСкачать данную икону (218 мб) здесьОб искупительном подвиге Царя Николая Второго смотри здесь чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью |
Что бы ни случилось, Я склоняюсь перед Его волей с сознанием того, что никогда Я не имел иной мысли, чем служить стране, управление которой Он Мне вверил” – эти слова Государя Императора Николая Александровича можно считать девизом всей Его жизни.
30 декабря 1916 года во время особой аудиенции английского посла у Императора Николая Второго посол стал говорить о необходимости “заслужить доверие народа”. Государь ответил: “А не так ли обстоит дело, что Моему народу следовало бы заслужить Мое доверие?” О "влияниях" Он сказал: “Вы, очевидно, думаете, что Я следую чьим-то советам, выбирая Своих министров; вы совершенно неправы; Я их выбираю Сам, без посторонней помощи… Досвидания, г. посол”.
Своим служением России, всей Своею жизнью, нравственными и физическими страданиями – Государь искупил счастливое будущее любимого Им превыше всего Отечества. Я верю в это сильное и счастливое будущее. Оно наступит скоро, и наступит благодаря жертве, Им принесенной, – жертве Своей драгоценной, Царской жизни. Всю красоту Его жизни, охранявшей единство нашей Родины, всю мировую важность этой жертвы – оценят всей силой духа лишь будущие, достойные России ее поколения. Оценят и народы мира, признав в Нем исключительного по благородству, истинного носителя Верховной власти и великого по гуманности человека».
Н.А. Павлов – член Государственного Совета Российской Империи
Висбаден, 1924 год
Часть V. Царь Николай Второй глубоко сознавал лежавшую на Нем ответственность, обладал сильно развитым чувством долга
“Народ, чтущий Царя, благоугождает чрез сие Богу, потому что Царь есть устроение Божие”
Святитель
Филарет, митрополит Московский
5.3. Царь Николай видел Свою задачу в укреплении и расширении русского влияния в Восточной Азии
5.3.4. Тысячи русских солдат погибали на японском фронте, а "прогрессивная" общественность готовила в стране смуту
В январе 1904 г.
вспыхнула Русско-Японская война. Япония, подстрекаемая Англией и США+, начала военные действия, вопреки международному обычаю, без объявления войны, внезапным
нападением, в ночь на 27 января, на русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде
Порт-Артура.
[+Эти страны издавна являются основными проводниками политики мировой закулисы.]
При этом «настрой российской интеллигенции и части дворянства развивался в сторону конфронтации с законной властью. Считалось дурным тоном поддерживать правительство. В общественное сознание через либеральную и социалистическую печать внедряется представление, что добиться лучшей жизни можно только "в порядке насильственном, революционном". Компромисс отвергался. Сотрудничество с властью расценивалось как предательство. Коренные основы государственности, отечественные традиции и обычаи подвергались глумлению, объявлялись отжившими, отсталыми. Российский патриотизм подвергается шельмованию и осмеянию+. Власти противопоставлялась некая "прогрессивная общественность".
[+Вам не напоминает нынешнюю ситуацию в нашей стране? Но государством управляет не законная власть (власть Царя-Богопомазанника), а государственные преступники, а потому СМИ шельмуют, следственные и милицейские органы преследуют патриотов и защитников России! Вам знакомы такие Имена: полковник Юрий Буданов, полковник Владимир Квачков, лейтенант Сергей Аракчеев, майора Николая Левого (здесь и здесь)? О других смотри сайт "Не уклоняюсь").
Подумайте сами, кем являлась эта самая "прогрессивная общественность" («российская интеллигенция и часть дворянства»), если знать, что в соответствии с 56-й статьей Свода основных Государственных законов Российской Империи, «к присяге на верность воцарившемуся Императору приводятся все вообще подданные мужеского пола, достигшие двенадцатилетнего возраста, всякого чина и звания». Подумайте и о том, что ждало эту самую "прогрессивную общественность", помня, что присяга давалась именем Божиим!]
В то время когда тысячи
русских солдат погибали на японском фронте, эта "прогрессивная" общественность готовила в стране смуту. Происходило чудовищное –
значительная часть русского образованного общества и правящего класса хотела
поражения России в войне с Японией. Волна
слепой ненависти к Отечеству затопила головы российских интеллигентов, лишенных
национального сознания+.
[+Именно по этой причине Господь Бог попустил "освободителям" России и устроителям "новой" России после октября 1917 года очень эффективно истреблять эту гнилую прослойку Русского Народа. Это следует иметь в виду и всем нынешним интеллигентам, потерявшим национальное сознание. Причем государственных преступников из банды Медведева ожидает уничтожение при установлении полного контроля над Россией слугами сатаны – мировой закулисой и казнь при грядущем Царе-победителе, как изменников (по пророчеству Преподобного Серафима). Единственное спасение – богоугодные плоды покаяния в совершенных преступлениях против России и Русского Народа.]
Дворянство и интеллигенция с каким-то патологическим
сладострастием ожидали падения Порт-Артура и других русских крепостей. “Общей тайной молитвой, – писал немецкий журналист Г. Ганц, живший в Петербурге во
время войны, – не только либералов, но и
многих умеренных консерваторов
в то время было: "Боже, помоги нам
быть разбитыми"”».
[Господь Бог удовлетворил эти молитвы, когда попустил
большевикам истреблять этих "молитвенников" в чекистских подвалах руками
нехристей-садистов! Сейчас много опубликовано примеров истребления русских
людей. «Мы можем извлечь из этой истории следующий полезный урок. Поскольку все
кругом обратились ко злу и весь лагерь [вся Россия] стал как одно целое в
совершении злодеяния [в совершении измены своему Царю-Богопомазаннику],
то и удар обрушился на всех без разбора. Точно так же, наказывая человека,
уличенного во зле, его бьют плетью куда придется, зная, что боль от удара
распространяется по всему телу и каждая часть объединенного злодеянием тела в
равной степени подвергается наказанию. Таким образом, удар, обрушиваясь на часть, вразумляет целое. Итак, если
когда-нибудь Божие негодование, несмотря на равную степень участия в злодеянии
многих людей, будет направленно не против всех, а только против некоторых, то
должно понимать, что Бог в исправлении порока проявляет человеколюбие. Хотя наказанию подвергаются не все, а лишь
немногие, но остальные, вразумляясь их примером, отвращаются от зла» – объясняет нам Святитель Григорий Нисский.]
При всем том, «Государь
сделал все от Него зависящее для доведения войны до непостыдного конца. Внутренние смуты в сильной степени парализовали
русскую мощь. Отказаться вообще от ведения переговоров было невозможно и
по международным и по внутренним условиям. Начав переговоры, нельзя было
отказать в уступке Порт-Артура или Кореи (которую Россия соглашалась уступить и
до войны!). Президент Рузвельт, император Вильгельм, русский уполномоченный
Витте – все требовали дальнейших уступок, и только Государь Своей твердостью предотвратил худшие условия мира.
|
Император Николай Второй. 1898. Художник Илья ГАЛКИН (1860-1915) Об искупительном подвиге Царя Николая Второго смотри здесь
чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью
|
Россия войну не выиграла; но не все было потеряно: Япония
ощутила мощь России в тот самый момент, когда она уже готовилась пожать плоды
своих успехов. Россия осталась великой азиатской державой, чего бы не было,
если бы она, для избежания войны, малодушно отступила в 1903 г. перед японскими
домогательствами. Принесенные жертвы не были напрасными.
[Они не напрасны даже при таком мире, но представьте, насколько Россия была бы мощнее, а значит и всем народам, живущим в Российской Империи и рядом с ней, жилось лучше и безопаснее, если бы все отдали бы свои, Богом данные, им таланты на
служение Богу, Царю и Отечеству.]
Еще долгие годы Япония – обезсиленная борьбой в гораздо большей
степени, нежели Россия, – не могла возобновить свое поступательное движение в
Азии: для этого понадобились революция в Китае, мировая война, и русская
революция…
К последним месяцам войны, когда Государю приходилось одновременно вести борьбу и против внешних, и против внутренних врагов, вполне
применимы слова Посошкова, сказанные два века ранее о другом [святом Царе –
создателе мощной Российской Империи], который вошел в историю с именем
Великого, хотя и Ему не удалось достигнуть всех поставленных Им целей: “Великий
наш Монарх о сем трудит Себя, да ничего не успеет, потому что пособников по Его желанию немного: Он на гору аще и Сам десять
тянет, а под гору миллионы тянут: то како дело Его споро будет?”
Император Николай II, хотя и «миллионы под
гору тянули» [и из ближайшего
окружения], "успел" закончить войну так, что Россия осталась в Азии великой державой». (Ольденбург. Царствование
Императора Николая Второго. С. 300.)
Вышеприведенный текст взят из раздела 5.3.4. работы Романа Сергиева “Искупительная жертва святого Царя
Николая Второго стала залогом неминуемого воскресения Царской России”.
5.А. Жизнь при Императоре Николае Втором!
|
Портрет Императора Николая ВторогоХуд. Эрнест ЛИПГАРТ (1847-1932) Данный портрет взять здесьДругие портреты Императора Николая Второго здесьчтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью
|
Господь Бог попустил на время восторжествовать в России беззаконным людям, которые, являясь марионетками мировой закулисы и врагами Русского Народа, из кожи своей лезут, стремясь разрушить Государство Российское и уничтожить Великий Русский Народ. Это попущено Богом «дабы народ опытом познал: как жилось ему при Помазаннике Божием Царе, и как при управлении людей, поправших закон Божий и отеческие заветы».
Очень хороший фильм "Жизнь при Императоре Николае Втором!" (24мин25") на основании цифр показывает, чем для России и простого народа отличается Царствование Помазанника Божьего – Императора Николая Второго от судорожных дерганий нынешних Российских правителей – откровенных марионеток мировой закулисы. Показаны благодатность Русской власти для России, государства Третьего Богоизбранного Русского Народа. Посмотри и почувствуй разницу!
Правда там несколько раз показывают церковного "историка" Симакова Н.К., который, очевидно, является инициатором заявления в этом фильме о благодатности патриаршей власти (ныне каждый здравомыслящий человек может видеть благодатность этой самой «патриаршей власти», благодать которой изливается через папу Московского Кирилла Гундяева, откровенного служителя мировой закулисы. Его Господь Бог и фамилией отметил соответствующей! Бредовых утверждения о цезарепапизме обличают самого церковного "историка" Симакова в ереси цезарепапизма. По мысли этого горе-историка до цареборческого беснования в феврале 1917 года в России господствовал цезарепапизм, а вот ныне мы имеем Православие. Такое может утверждать только человек, которого Господь Богом обидел умом!
Кто не знает поясним: словом цезарепапизмом еретики паписты обзывают православных христиан. Часто вместо цезарепапизма еретики используют термины "царебожие" или "царебожничество". В октябре 2008 года мы разъясняли суть еретических заблуждений людей, которые эти слова используют для шельмования православных христиан (об этом смотри здесь).
Если бы не этот досадный эпизод с бредом о цезарепапизме в конце фильма, то фильм был великолепным!
[Россия воскреснет, когда русские люди возлюбят Бога, Помазанника
Его и Отечество свое; когда Русский Народ принесет соборное покаяние
в отречении от Богопомазанников своих (а это есть грех нарушения клятвы
Богу, данной на Земско-Поместном соборе в 1613 году), когда соборно будет
прославлен святой Царь-искупитель Николай, за искупление Своей
кровью этого греха клятвопреступления.
Совсем не случайно то, что во вторую приготовительную к Великому
Посту неделю Церковь положила читать Евангелие о блудном сыне (Лк. 15,11-32).
Ибо притча “О блудном сыне” – это пророчество о будущем
воскресении Царской России! В
понедельник этой неделе в Евангельском чтении читаем: осанна! благословен
Грядущий во имя Господне! благословенно грядущее во имя Господа царство отца
нашего Давида! (Мк. 11,9-10)
В свете указанного духовного смысла Недели о блудном сыне
совершенно логично под Грядущим понимать грядущего
Царя-победителя, который будет последним Воплощением Имени Божьего на земле, а
под грядущем царством отца нашего Давида следует понимать
воскресшую Россию под державной рукой Царя-победителя.
Воскресшая]
… Россия нужна всему миру, от которого отошел дух жизни, и он
весь колеблется в страхе, как перед землетрясением.
Россия
ждет христолюбивого воинства, христолюбивого Царя и
вождей, которые поведут Русский Народ не для славы земной, а ради верности
русскому пути правды. “Не нам, не нам, а имени Твоему”»+. В
покаянии, в вере, в служении своему Богопомазаннику Царю-победителю,
в очищении от всего нечистого и в Церкви земной, и в народе Божьем,
да преобразится земля Русская и да воссияет воскресшая Русь святая во
славу имени Бога нашего!
[+Такая надпись со времен Императора Павла Первого помещалась на всех полковых гвардейских знаменах. (Герб и флаг России. X-XX века. М. Изд-во “Юридическая литература”. 1997. С. 391-392.)
Слушать (скачать) песню Александра Харчикова "У России два товарища" (4мин01", 1,6Мб). Смотрите видеоролик с песней Александра Харчикова "Рябята Русские!" (3мин37") – "Несущим смерть – только смерть!", а так же ролик с его песней "Почему ж Россией правят жиды?" (3мин23").
