![]() ![]() |
![]() Свт. Филарет. Слова и речи, том III |
![]() |
||||
![]() |
В собрании боящихся Бога и чтущих Царя, не трудно возвещать сие учение. Прежде нежели предложено, уже оно принято; прежде нежели проповедано, исполняется1. Ибо что привело вас в сей Дом Божий, как не благочестие, или страх Божий? Что собрало вас именно ныне, и собирает в подобные нынешнему дни славы, радости и надежды Царевы, если не благоговейное почтение к Величеству Помазанника Божия, соединенное с любовию к Нему и к исполненному надежд Наследнику Его величия и добродетелей, и с желанием сохранить надолго сии дары Божии? Итак нужно ли повторять: Бога бойтеся, царя чтите? Радуюсь, если не нужно; надеюсь, что не будет сие излишно. Может быть, не каждый из нас размышлял, что значит, что две заповеди: Бога бойтеся, царя чтите, в учении Святаго Апостола Петра поставлены рядом, в непосредственном одна с другою сближении. А в сем размышлении, может быть, найдется нечто достойное внимания. Подобное сближение мысли о Боге с мыслию о царе встречаем и у самого Иисуса Христа, когда Он говорит: воздадите Кесарева Кесареви, и Божия Богови (Матф. XXII. 21). Но здесь сочетание мыслей произведено не просто изволением говорящаго, а сложностию вопроса, на который Он ответствует: достойно ли есть дати кинсон Кесареви, или ни? вопрошали Господа ученики Фарисеев и приверженцы Ирода, Изречения Святаго Апостола Петра в его Послании не управляются какою либо приметною, внешнею, случайною причиною. Его мысли свободно следуют созерцанию истины, и его слова его же мыслям. Вслед за мыслию о Боге само собою родится у него мысль о царе, и обязанность к царю становится рядом с обязанностью к Богу. Что же особенно примечательное можем мы открыть в сем сочетании мыслей Апостола? Прежде ответа на сей вопрос, надобно вспомнить, что написанное в первом веке Христианства теперь предлагается людям девятнадцатаго века, что впрочем дух Евангелия, как Дух Божий, объемлет все времена; и что посему он изрекает в первом веке то, и таким образом, чтo и каким образом нужно и удовлетворительно и для девятнадцатаго, равно как для всех прочих веков. Несчастное свойство мудрования, более в нынешния
времена, нежели прежде, господствующее в умах, есть недоверчивость к истине,
во всяком роде познаний. О всем, что прежде было признаваемо твердым основанием
прочих познаний, теперь спрашивают, точно ли это есть основание, и, под предлогом
испытания и удостоверения, разными образами подкапываются под оное, не догадываясь,
что сия работа есть только разрушительная, а не созидательная. На чем основано
правило: Бога бойтеся? На чем основано правило: Царя чтите? Не
потому ли Священник проповедует почтение к Царю, что надеется от него покровительства
своему служению? Прости меня, Святая2, Божественная Истина, что я пред Твоим Святилищем принужден открыть часть глубин омраченного, низверженнаго мудрования! А ты, достойное последних времен мудрование, высокое только в гордом о себе мнении, глубокое только потому, что роешься в земле и прахе чувственных опытов и мелочных изысканий, плодовитое только сомнениями и подозрениями, твердое только в упрямстве неверия! Слыши, если хочешь слушать безпристрастно, истина не колеблется стать против твоего дерзновеннаго испытания, и просто явиться пред твоими ухищренными изысканиями. Да, есть в том польза, когда Олтарь и Престол союзны; но не взаимная польза есть первое основание союза их, а самостоятельная истина, поддерживающая и тот и другой. Благо и благословение Царю, покровителю Олтаря; но не боится Олтарь падения и без сего покровительства. Прав Священник, проповедующий почтение к Царю: но не по праву только взаимности, а по чистой обязанности, если бы то случилось и без надежды взаимности. Вот человек, который недавно был рыболовом, и который,
перестав быть таким, не сделался чем нибудь важным для Иерусалима и Рима, и
несколько других, подобных ему, вопиют Иерусалимлянам и Римлянам, Иудеям и язычникам:
Бога бойтеся! Веруйте в Господа Иисуса! Сей голос проходит вселенную,
проходит веки. Тысячи и мириады Иудеев веруют в Иисуса, ими распятаго. Миллионы
бывших многобожников убоялись Бога Единаго. Повсюду Христианские Олтари на развалинах
Синагог Иудейских и капищ языческих. Какой могущественный царь помог сему огромному
перевороту? Константин Великий? Никак! Он пришел к Олтарю Христову,
когда сей уже стоял на пространстве Азии, Европы и Африки; пришел
не для того, чтобы поддержать оный своею мощию, но для того, чтобы с своим величеством
повергнуться пред его святынею. Живый на небесех рано посмеялся
(Псал. II. 4) тем, которые поздно вздумали унизить Его Божественную
Религию до зависимости от Вот и другое воззвание бывшаго рыбаря: царя чтите. Пусть поищут мудрецы сомнений и подозрений, какая бы взаимность, выгода, надежда могла заставить сего проповедника пристрастно благоприятствовать царю. Кто был царь, который прежде и ближе других встретился с проповедию Святаго Петра? Ирод. Какия же услуги оказал Ирод Христианству? Возложи, говорит Книга Деяний Апостольских (XII. 14), возложи Ирод царь руце озлобити некия от Церкве. Уби же Иакова брата Иоаннова мечем. И видев, яко годе есть Иудеем, приложи яти и Петра, егоже и емь всади в темницу. Ангел чудесно избавил Петра от темницы и от Царя: и после того Петр проповедует: царя чтите. Чем также наградила Петра за подвиги Апостольские держава Римская? Не крестом почести, а крестом распятия. Петр ожидал сего, с вероятностию, по примерам, даже с достоверностию, по предсказанию Господа: и почтение к царю проповедывал подданным царя, от котораго пострадать готовился. На чем же основывалась сия проповедь? Конечно не на взаимности, выгоде, надежде. На чем же? Без сомнения, на истине Божественной, а не человеческой. Бога бойтеся: царя чтите. Первая из сих заповедей тверда самостоятельно: в мысли о Боге необходимо заключается мысль о благоговении к Богу. На первой утверждается вторая: ибо если вы боитесь Бога, то не можете не уважать того, что постановил Бог; но как, по слову другаго Апостола, несть власть, аще не от Бога: сущия же власти от Бога учинены суть (Рим. XIII. 1), и власть верховная, ближайший на земли к Богу, Божий слуга есть (4): то, благоговея истинно пред Богом, вы не можете не чтить усердно и Царя.
Христиане! Если Апостольская заповедь: Бога бойтеся, некогда своею внутреннею силою покорила себе неведавшие Бога умы, враждебныя против Бога сердца язычников; если ее верно исполняли среди бедствий Христианства, под пытками гонителей онаго: то мы, которые родились под священным и благотворным владычеством сей заповеди, ныне, когда за ея исполнение не только не преследуют, но и одобряют, какое извинение можем найти для себя, если мы хладны к благочестию, недеятельны в исполнении воли Божией? Если непосредственно подле великой заповеди: Бога бойтеся, могла стоять заповедь: царя чтите, тогда, как царь не чтил истиннаго Бога и преследовал Его чтителей: то как и священна, и легка, и сладостна должна быть для нас сия последняя заповедь, когда Царь, над нами царствующий, не только знает и исповедует единаго с нами истиннаго Бога, но и освящен помазанием Божиим, покровительствует истинное благочестие Своею властию, уполномочивает Своим примером, ограждает Своими законами и правосудием, чтит Святых Божиих, как и недавно почтил Он с Церковию новопрославленнаго Святителя Митрофана3? Бога бойтеся: царя чтите. Сии две заповеди так соединены для нас, как бы два ока на одном лице истины и правды. Не разрозните их; не обезобразьте лица истины; не повредите одного из очей ея. Боимся Бога, говорят некоторые суеверы;
и отрекаются Братия! Да стоим твердо во всецелой истине и правде. Боящиеся Бога! Царя чтите. Чтущие Царя! Бога бойтеся. Аминь. | |