2. Пророчества Авеля Тайновидца о грядущих судьбах России и Богопомазанников из Дома Романовых

2.3. Святые предупреждали и укрепляли в вере Государя, дабы Он не пал духом и донес Свой тяжелейший крест до конца

2.3.1. Пророчество схиархимандрита Илиодора[1]

Во второй половине семидесятых годов в одной из великих хранительниц православного духа, Глинской Пустыни, приближался к исходу из жизни временной в жизнь вечную старец схиархимандрит Илиодор[2]. Вот что из жизни его передал мне один из присных его учеников…, и не мне одному, но и другим:

“Было это лет за пять, или за шесть до представления … схиархимандрита Илиодора, мужа веры крепкой и духа великого и прозорливого [за несколько лет до злодейского убиения Государя Александра Николаевича]. …Пришли мы к нему один раз вечером и застали его в кельи седяща скорбна и даже уныла. В келье был полумрак; горела одна лампада. Старец встретил нас молчаливым благословением и сидел безмолвный и скорбный. Сели и мы «при ногу учителеву», ожидая, когда сам он благословит начать беседу. И невольно сердце наше исполнилось какого-то тяжкого предчувствия.

И обратил к нам слово свое старец великий:

– Чадца мои! видите вы меня ныне скорбна. Поведаю вам, откуда мне и сия скорбь належит. На сих днях читал я Откровение святого апостола и Тайнозрителя Иоанна Богослова. И возжелала душа моя уведать: доколе же Господу Богу угодно будет долготерпеть все умножающимся беззакониям мира. И был я в духе, и вижу: восходит от востока на небе звезда пресветлая и великая, и вокруг той звезды – звезды меньшие, но тоже яркие и светлые. Прошла эта звезда со своими звездами по небосклону и склонилась к своему западу. И был ко мне голос: “Се звезда Императора Александра Благословенного!”

– Посем иную звезду узрел я восходящей с востока с окружающими ее звездами. И та звезда, и те звезды горели блеском великим и славным, и так же прошли они по небесному своду, и так же сокрылись на западе. И голос возвестил мне: “Се звезда Императора Николая Павловича!”

– И иную звезду увидел я на востоке. И была та звезда, как и прежние, окружена звездами; но яркий свет их был, как цвет крови. И звезда та не дошла до своего запада и исчезла как бы в преполовении пути своего. И было ко мне страшное и грозное слово: “Се звезда ныне царствующего Государя Александра Николаевича. А что пресеченным путь ее зришь, то ведай: Царь сей среди бела дня лишен будет жизни рукой освобожденного им раба на стогнах верноподданной столицы.[3] Безумное, страшное совершится злодеяние”!

И исполнилось при этих словах сердце наше великой скорби и жалости. Уже были, правда, покушения на жизнь Государя, но душа наша не допускала даже помысла о насильственной смерти Венчанного Помазанника Божия, которую уже провидел духом богодухновенный старец…

[Об Императоре Александре Втором есть запись видения Валаамского старца 2-го января 1905 года: «…Это именуемый Царь-Освободитель Император Александр Второй, Царь мученик. Когда Он предстал Господу Богу, Господь сказал Ему: “Никто любви больше не имать, как тот, кто положит душу свою за други своя”. А Он эту (заповедь) соблюл и сие даде Ему Господь Царское достоинство и Царское одеяние: на Нем мантия Царская, жезл золотой и корона чудная на главе Его. …

Потом Император Александр Второй говорит: “Скажи людям Моим, которые за Меня молятся Богу, что вельми приятна Мне их молитва, и Я знаю это, что во многих семьях Меня чтут, как родного отца. Но видишь, Я отсюда не нуждаюсь в их молитвах, любовь же их весьма любезно приемлется Господом Богом, и Я молюсь о них и впредь молиться буду”». [4]]

Старец же продолжал:

– И вижу я на востоке иную звезду, окруженную своими звездами. Вид же, величина и блеск ее превосходил все виденных до того звезды. Но и сей звезды дни таинственно были сокращены. – “Се звезда Императора Александра Третьего, – возвестил мне вещий голос...

– И посем узрел я...

Но далее старец уже не продолжал своей речи и, склонив свою главу, тихо заплакал. Прослезились, на него глядя, и мы, и помолчав мало, вопросили: “Что же дальше?”

– Поведаю вам, чадца, только одно: нецiи от зде стоящих возжелают смерти, но смерть убежит от них[5]…

[Видение схиархимандрита Илиодора до революции не было опубликовано полностью. Князь В.Д. Жевахов, впоследствии епископ Иоасаф, был в Глинской Пустыни уже после революции и там получил последнюю часть видения, касающуюся царствования Императора Николая Второго. Эта часть видения хранилась втайне, пока не осуществилась.

«После этого на востоке, бледно и туманно начертанное, явилось имя НИКОЛАЙ. Звездного овала вокруг не было; подвигалось оно по небу как бы скачками и затем вошло в темную тучу, из которой мелькали в безпорядке отдельные его буквы.[6] После того наступила непроглядная тьма, и мне представилось, что все рушилось подобно карточным домам в момент кончины мира. Ужас объял меня, стоявшего в то время на возвышении, не связанном с разрушающимся миром».[7]

2.3.2. Убьют Царя, дабы народ опытом познал: как жилось ему при Богопомазаннике, и как при цареборцах

Игумен Серафим так поясняет видение старца Илиодора[8]: «так в Предвечном Небесном Совете было предопределено за много лет [видение схиархимандрита Илиодора было за несколько лет еще до мученической кончины Императора Александра Второго] о той мученической кончине, следующего за Императором Александром Третьем, многоскорбного и благочестивого Императора Николая Второго. Если бы на это не было воли Божией, то никакие враги сделать ничего бы не могли, ибо сказано: восхищен, чтобы злоба не изменила разума его, или коварство не прельстило души его (Прем. 4,11).

Как по попущению Божию враги распяли Небесного Царя для славы Распятого, и вечной погибели распинателей, так Бог попускает нечестивым людям убивать земных благочестивых царей для славы убитых и вечной погибели убийц и вдохновителей. Цари земные, не только православные и благочестивые, но и язычники, находятся под особым покровом и попечением Божиим, как Его избранники и помазанники, о чем Сам Господь сказал чрез пророка помазаннику Своему царю Киру-язычнику (Ис. 45,1-19), а потому ни малейшего события в их жизни не совершается без воли Божией. Об этом ясно и определенно говорит Святое Божественное Писание: Мною цари царствуют (Притч. 8,15); Господь низлагает царей и поставляет царей (Дан. 2,21); Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его, кому хочет (Дан. 4,14.22); итак слушайте, цари, и разумейте… От Господа дана вам держава, и сила – от Вышнего (Прем. 6,1.3); сердце царя – в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его (Притч. 21,1); в руке Господа власть над землею, и человека потребного Он вовремя воздвигнет на ней (Сир. 10,4).

Так же единодушно об этом говорят Святые Отцы Церкви и современные подвижники благочестия. Преподобный Серафим Саровский …предсказывал, что «Бог еще помилует Россию, но прежде попустит на время восторжествовать беззаконным людям, которые насилием свергнут и убьют Царя, дабы народ опытом познал: как жилось ему при Помазаннике Божием Царе, и как при управлении людей, поправших закон Божий и отеческие заветы.

[Вот чему нас должно научить жидовское христоборческое иго: как только мы это уразумеем и поймем жизненную необходимость Царя-Богопомазанника для полноценной и церковной и светской жизни, так Господь Бог с русского народа Своего снимет жидовское иго и на бич Свой – жидов-христоборцев – Господь, Господь Саваоф, пошлет чахлость на тучных его, и между знаменитыми его возжет пламя, как пламя огня. Свет Израиля (третий богоизбранный русский народ) будет огнем, и Святый его (грядущий Царь-победитель) – пламенем, которое сожжет и пожрет терны его и волчцы его в один день; и славный лес его и сад его, от души до тела, истребит; и он будет, как чахлый умирающий (Ис. 10,16-18). Все это сообщено людям очень давно, ибо входит в замысел Божий, а потому обязательно осуществится! Но прежде русский народ должен, как говорил Авель Тайновидец, в разум придти: раскаяться в грехе, который привел народ под жидовское иго. А таким грехом является отречение России от своего Богопомазанника, а не какой-либо другой грех!]

Преподобным Серафимом, еще при жизни, по откровению Божию собственноручно было написано письмо к тому Царю, Которому будет суждено приехать в Саров и Дивеево; передано оно было его другу Мотовилову; последний же передал это письмо покойной игуменьи Марии, которая вручила его лично Государю Николаю Второму в Дивеево 20 июля 1903 года. Что было написано в письме, осталось тайной. Только можно предполагать, что святой прозорливец ясно видел все грядущее, а потому предохранял от какой-либо ошибки и предупреждал о грядущих грозных событиях, укрепляя в вере, говоря, что все это совершится не случайно, а по предопределению Предвечного Небесного Совета, дабы в трудные минуты тяжелых испытаний [например, когда генералы потребуют у Него отречения от Престола 2 марта 1917 года!][9] Государь не пал духом и донес Свой тяжелейший крест [искупителя греха народа русского] до конца. …

Помню, как я служил Литургию в праздник Успения Божией Матери в Дивеево [в 1915 году, приехав с фронта], а затем прямо из церкви зашел к старице Парасковье Ивановне, пробыв у нее больше часа, внимательно слушая ее грядущие грозные предсказания, хотя выражаемые притчами, но мы с ее келейницей хорошо понимали и расшифровывали неясное. Многое она мне тогда открыла (что я понимал не так, как нужно было) в совершающихся мировых событиях. Она мне еще тогда сказала, что войну затеяли наши враги [мировая закулиса] с целью свергнуть Царя и разорвать Россию на части. За кого сражались и на кого надеялись, те нам изменят и будут радоваться нашему горю». (Игумен Серафим. Православный Царь. С. 99-101.)]

2.3.3. Монахи-схимники поклонились в ноги Императору Николаю Второму, как Великому святому Земли Русской

Граф Д.С. Шереметьев, флигель-адъютант, вспоминает[10]: «Этот случай произошел в эпоху Великой войны, в 1915 году. Государь Император, вместе с Императрицей Александрой Феодоровной и с Августейшими Детьми прибыли в Севастополь. …

Государь, любивший после завтрака делать большие прогулки на автомобиле по окрестностям Севастополя ... неожиданно отправился с Императрицей в Георгиевский монастырь [расположенный над скалами, обрывающимися в бухту], где Он раньше, в прежние годы, неоднократно бывал, но на этот раз в монастыре Его никто не ожидал. Игумен и братия были очень удивлены и обрадованы Высочайшим посещением»[11].

«Мы вошли в церковь и начался молебен. Стройные голоса монахов сразу изменили настроение: точно мы вошли после бури в тихий залив. Все было так молитвенно, проникновенно и тихо... Вдруг за дверьми храма, весьма небольших размеров, раздался необычайный шум, громкие разговоры и странная суматоха, одним словом что-то такое, что не соответствовало ни серьезности момента, ни обычному монастырскому чинному распорядку. Государь удивленно повернул голову, недовольно насупил брови и, подозвав меня к себе жестом, дослал узнать, что такое произошло, и откуда это непонятное волнение и перешептывание. Я вышел из храма, и вот что я узнал от стоявших монахов: в правых и левых скалах, в утесах живут два схимника, которых никто из монахов никогда не видел. Где они живут, в точности неизвестно и о том, что они живы, известно только по тому, что пища, которая им кладется на узкой тропинке в скалах над морем, к утру бывает взята чьей-то невидимой рукой. Никто с ними ни в каких сношениях не бывает, и зимой, и летом они живут в тех же пещерах.

И вот произошло невероятное событие, потрясшее и взволновавшее всех монахов монастыря: два старца в одежде схимников тихо поднимались по крутой лестнице, ведущей вверх со стороны моря. О прибытии Государя в монастырь им ничего не могло быть известно, ибо и сам игумен, и братия – никто не знал о посещении Государя, которое было решено совершенно внезапно, в последнюю минуту. Вот откуда волнение среди братии. Я доложил Государю и видел, что это событие произвело на Него впечатление, но Он ничего не сказал и молебен продолжался.

Когда кончился молебен, Государь и Императрица приложились ко Кресту, потом побеседовали некоторое время с игуменом и вышли из храма на площадку, которая идет вроде бульвара с резко обрывающимся скатом к морю.

Там, где кончалась деревянная лестница, стояли два древних старца. У одного была длинная белая борода, а другой был с небольшой бородкой, с худым строгим лицом. Когда Государь поравнялся с ними, они оба молча поклонились Ему в землю. Государь, видимо, смутился, но ничего не сказал и, медленно склонив голову, им поклонился.

Я думал, что Государь, взволнованный происшедшим, сядет в автомобиль и уедет, но вышло совсем другое. Государь совершенно спокойно подозвал к Себе игумена и сказал ему, что Он желает пройти с ним пешком на ближайший участок земли, принадлежащий казенному ведомству, и что Он дает его в дар для устройства странноприимного дома для богомольцев. [Святой Царь Николай таким даром показывал, что этот монастырь станет местом паломничества богомольцев в связи с «невероятным событием, потрясшем и взволновавшем всех монахов монастыря» и являвшемся одним из подтверждений грядущего уникальнейшего служения Богу и Самого Царя Николая Второго.] …Меня, как всегда, поразило Его поистине изумительное спокойствие и как-то невольно кольнула мысль, что означает этот странный молчаливый поклон в ноги.

Теперь, после всего происшедшего, думается, что не предвидели ли монахи-схимники своими мысленными очами судьбы России и Царской Семьи и не поклонились ли они в ноги Государю Императору Николаю Второго, как Великому Страдальцу Земли Русской»[12]. Думается правильнее сказать так: “Схимники провидели своими духовными очами величайшего святого всех времен и народов – Царя-искупителя соборного греха народа русского, Иисусу Христу в уподобление и в Христову славу!”

Граф Шереметьев приводит и другой случай, показывающий духовное зрение схимонахов Георгиевского монастыря и силу благодати Духа Святаго, исходящую от святого Царя Николая и проникающую через толщу скал. «Живя уже здесь в беженстве, много лет спустя, слышал я от одного достоверного лица, которому Государь Сам лично это рассказывал, что однажды, когда Государь на “Штандарте” проходил мимо Георгиевского монастыря, Он, стоя на палубе, видел, как в скалах показалась фигурка монаха, большим крестным знамением крестившего, стоявшего на палубе “Штандарта” Государя все время, пока “Штандарт” не скрылся из глаз...»[13]

Этим монахом-схимником, живущем в скалах над Георгиевской бухтой, Господь Бог укреплял и благословлял Своего величайшего угодника на Его уникальнейшее уподобление Христу в Его Искупительном Подвиге.