6. Царь Петр всегда был уверен в покровительстве Божием.. 1

6.1. Последний бунт стрельцов. 1

6.2. Война есть школа, практическая школа, и Россия всегда должна быть готова принять бой при первом вызове  4

6.2.1. Сильный христианский народ должен быть всегда готов к войне за правое дело  4

6.2.2. Северная война - это школа для народа, который должен предъявить на цивилизацию свои бесспорные права  7

6.2.3. Народ, нежелающий содержать свое войско, вынужден будет содержать чужое, враждебное войско  14

6.2.4. Битва Полтавская. 19

6.3. Царевич Алексей. 26

6. Царь Петр всегда был уверен в покровительстве Божием[1]

Книга А.О. Ишимовой “История России в рассказах для детей” «выдержала в ХIХ веке шесть изданий и стала настольной во всех русских семействах, где заботились об образовании и умственном развитии детей. Она была удостоена Демидовской премии Академии наук – наиболее почетной научной наградой России. Произведение Ишимовой высоко оценивалось современниками писательницы, и в первую очередь А.С. Пушкиным». «В роковой день 27 января 1837 года, всего за несколько часов до дуэли, А.С. Пушкин пишет свое последнее письмо в жизни, и это письмо – к А.О. Ишимовой: “Крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на Ваше приглашение… Сегодня я нечаянно открыл Вашу «Историю в рассказах» и невольно зачитался. Вот как надобно писать!..”

«История России» А.О. Ишимовой – не просто памятник исторической литературы. Дефицит правды, столь явно ощущаемый во многих современных работах, сформировал очевидное недоверие к ним читателей и вызвал массовый поворот к трудам дореволюционных авторов. Кроме того, при своем сравнительно небольшом объеме, книга дает огромную информацию о более чем тысячелетней истории страны, и написана она «таким простым, хорошим языком, какой не часто приходится встречать в детской литературе». Огромнейшая ценность этой книги заключается в том, что историю России мы видим глазами православной христианки.

6.1. Последний бунт стрельцов

Причины нового и последнего бунта стрельцов были те же, что и прежде: досада их на новый порядок, заводимый в войсках, на предпочтение, какое Петр явно отдавал перед ними полкам, образованным по-европейски. И страх, что

Он, возвратясь из чужих краев, начнет еще более заботиться о преобразовании, которое они ненавидели. Эта ненависть происходила вот отчего: многие из них имели странную мысль, что просвещение вредит благочестию и что чем более люди занимаются учением, тем менее думают о Боге. Такая мысль, во всяком случае неосновательная, - может ли что-нибудь более наук и образования [с молитвой и страхом Божьим] дать нам понятие о Боге и Его чудесных творениях! – была совершенным несчастьем для народа, который имел столько набожности, как наши предки. Она заставляла некоторых суеверов не любить Петра, принуждавшего их к учению.

Враги Петра умели пользоваться этим несчастным заблуждением, и вы видели уже, милые читатели, сколько бед происходило оттого в правление властолюбивой царевны Софии. С тех пор, как стены монастырские разлучили ее со светом, Россия сделалась спокойнее, и все думали, что прежняя правительница, отказавшись от всех безрассудных замыслов, оплакивает в уединенной келье монахини несчастные ошибки свои. Но не то делала София: под монашеской рясой ее все еще билось сердце гордой княжны, все еще таилась надежда отнять у брата Престол Его [законно занятый Им]. Однако она не смела предаваться этой надежде с прежней уверенностью и, может быть, не решилась бы ни на что, если бы путешествие Петра в чужие края не увеличило недовольства народа и не ободрило любимцев Софии – дерзких стрельцов. Государство оставалось полтора года без Царя. [Видите, без Царя, но с патриархом, начинает увеличиваться недовольство народа,[2] а без патриарха, но с Царем, происходит укрепление и возрастание державы Российской!] В это время злые неприятели Петра много могли сделать вреда и вот что сделали.

Почти все начальники стрельцов, преданные Софии, старались, каждый в своем полку, уверять своих подчиненных, что Петр, возвратясь из путешествия, обратит всех их в правильное войско, и вообще заведет во всем европейский порядок. Такими уверениями немудрено было внушить им самые отчаянные намерения. Мысль, что не только царевна София, но даже и супруга Петра царица Евдокия Федоровна, так же, как и стрельцы, ненавидевшая новые обычаи и просвещение, была на их стороне и еще более подкрепляла дерзость бунтовщиков. В совете их замышляли на жизнь Петра[3] при возвращении Его из чужих краев и положили сделать Софию правительницей Государства до совершеннолетия царевича Алексея, восьмилетнего сына Петра, и уничтожить все новости, введенные Им в правление, войско и нравы русских.

С такими ужасными намерениями стрелецкие полки, расположенные по разным городам, пошли к Москве, чтобы соединиться там со своими главными товарищами, но храбрость и присутствие духа генералов Шейнина и Гордона спасли столицу и усмирили бунтовщиков незадолго до приезда Государя. Следствие о преступлениях их началось уже при Нем, и открываемые подробности их замыслов были так ужасны, что надобно было Петру, милосердному даже к врагам Своим, показать чрезвычайную строгость: виновные наказаны были так, как заслуживали их злодейские намерения. В сильном негодовании на преступников, так хладнокровно сговорившихся истребить все, что Он с такой заботливостью приготовил для счастья любимого народа, все драгоценные плоды Его тяжких трудов, Его беспрестанных пожертвований, Петр готов был осудить на смерть всех до последнего из ненавистных стрельцов, но достойный наставник и друг Его добрый Лефорт склонил к жалости оскорбленное сердце, и казнены были только самые виновные. Правда, их было очень много. Государь пощадил и сестру Свою: она жила по-прежнему в монастыре. Но оставить ее вовсе без наказания казалось несправедливостью для Петра, в высочайшей степени правосудного, и Он наказал ее следующим образом: перед окнами монастыря ее поставлены были виселицы, на которых повесили самых виновных и самых преданных ей преступников. Остальные были разосланы по разным городам, записаны в другие полки, и, таким образом, имя стрельцов, знаменитое сначала, бесславное впоследствии, сохранялось еще около трех лет в четырех полках, оставшихся верными Царю, но потом, когда и те получили новые названия или новое устройство, оно совершенно исчезло в отечестве нашем.

Что же касается царицы Евдокии Федоровны, найденной по следствию виновной в умышлении на жизнь Государя, Петр не хотел называть ее супругой Своей и, отослав в суздальский Покровский монастырь, приказал постричь в монахини. Она назвалась Еленою.

6.2. Война есть школа, практическая школа, и Россия всегда должна быть готова принять бой при первом вызове[4]

В первый год нового века оканчивалась одна война (подписан Константинопольский мирный договор с Османской империей) и «началась другая в более широких размерах, более опасная, небывалая для русского народа по своей продолжительности, великая Северная война. Мы привыкли слышать в разные времена заявление правительств различных держав, что они избегают войны, не желая развлекаться [осложнений] во внутренней деятельности, ибо положение страны требует усиления этой деятельности, требует важных преобразований. И такие заявления вполне понятны: два дела вдруг делать трудно. Но положение России в начале XVIII века было чрезвычайное, и человек, ставший в ее челе [во главе ее], соответствовал этому положению, был человек необыкновенный, мог делать вдруг много дела, обладая Сам громадными силами, имея горячую веру в силы Своего народа, [ибо осознавал, что является Богопомазанником и понимал, что русский народ является народом богоносным, а значит это Ему и Его народу сказано: Я Господь, Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: "не бойся, Я помогаю тебе". Не бойся, червь Иаков, малолюдный Израиль, — Я помогаю тебе, говорит Господь и Искупитель твой (Ис. 41,13-14)[5]].

6.2.1. Сильный христианский народ должен быть всегда готов к войне за правое дело

Человек сильный нравственно избегает опасностей, борьбы ненужной, но не боится их, принимает борьбу, когда она необходима для достижения известных целей или когда мимо воли своей извне получает вызов на борьбу. То же самое верно и относительно целых народов. Народу для выражения своей силы не нужно быть воинственным, завоевателем; человек-драчун далеко не всегда бывает сильным человеком; народ-драчун, охотник нападать не всегда бывает способен защищаться, но сильный народ, сильное народное правительство никогда не боятся войны, не пугают себя словами: «Где нам, мы не готовы, нас побьют». Бывает в народе готовность к войне внешняя, материальная, и бывает внутренняя, нравственная: первая без второй ничего не значит, вторая может восполнить первую, создать ее в короткое время.

[Ныне среди "православных" очень распространенно ложное понимание слов Иисуса Христа: “возлюби ближнего твоего, как самого себя” (Мф. 22,39) и “Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую” (Мф. 5,39). Еретики пытаются воинов Христовых превратить в непротивленцев злу,[6] они внедряют в широкие массы толстовство под видом учения православной Церкви.[7] Сергей Михайлович Соловьев говорит нам, что христианский народ не может быть народом-драчуном, но у сильного христианского народа должна быть всегда внутренняя готовность к войне за правое дело.]

В нашей истории выдаются две великие войны в начале обоих веков нашей европейской жизни: великая Северная война и война 12-го года; к обеим Россия не была готова, средства ее не были в уровень с средствами противников, и, несмотря на то, из обеих войн она вышла победительницею. Борьба сильная, опасная борьба вызывает нравственные силы народа, очищает, поднимает его, отвлекает от мелочных забот ежедневной жизни; борьба ведет его к алтарю, делает жрецом, потому что заставляет приносить жертвы. Никогда в народе не живется так тепло, так дружно, так сплоченно, как во время борьбы; никогда правительство и народ не соприкасаются так близко в общей деятельности; никогда знамя народности не развивается так высоко. Борьба, как гроза, очищает нравственную атмосферу народа, бодрит, выпрямляет его нравственно; борьба есть праздник народный, ибо освобождает его от будничного, низкого настроения духа, и горе народу, который не способен пробудиться и встать на праздничный благовест, народу, который ропщет: «Зачем так рано звонят, не дадут покоя, не дадут отдохнуть, приготовиться». ...

Сильный человек, представитель сильного народа, Петр ясно понимал значение борьбы и не боялся ее, не сдерживался страхом пред материальною, видимою неприготовленностию. Петр был представитель сильного народа, но не народа-драчуна, не воинствующего, не завоевательного народа, ибо кто же из нас не знает, что в нас, в нашем народе меньше всего драчливости, воинственного задора. Иностранцы [точнее, люди, имеющие нерусский дух, не Дух Христов!] по незнанию нашей истории позволили себе увлечься внешним взглядом и никак до сих пор не могут освободиться от мысли о завоевательных стремлениях России, о стремлениях к всемирному владычеству. Здесь география [и бесовский дух] ввели их в заблуждение насчет истории. Действительно, первый взгляд на карту поражает: Россия представляет такую небывалую обширность государственной области, пред которою области других европейских государств ничтожны; отсюда первая мысль, что такая громада необходимо образовалась посредством завоевания, как образовывались древние колоссальные государства – Персидское, кедонское, Римское. При этом географическом взгляде и остались, не проверив его историею, тогда как история говорит, что Россия, как сплошная равнина, орошаемая большими, переплетающимися в своих системах реками, родилась уже с огромною государственною областью. [Она] после рождения подверглась общему процессу видимого разделения вследствие государственной слабости, а потом при известных благоприятных условиях происходило постепенное государственное сплочение, собрание русской земли под одну власть [Царя-Богопомазанника]. До сих пор не все области, действовавшие как чисто русские в нашей начальной истории, входят в состав русского государства…

[Ныне врагам русского богоносного народа удалось отторгнуть большие куски от России. Но грядущий Царь-победитель восстановит границы Царства русского народа, а все враги и предатели Бога, Царя и Отечества будут поголовно истреблены[8].

Земли же на восток приобретены], разумеется завоеванием. …С детства заучивают, что Царь Иоанн IV завоевал три царства – Казанское, Астраханское, Сибирское. Три царства! На восточных границах Московского государства образовалось татарское разбойничье гнездо, от которого русским людям не было покоя; долго терпели, наконец собрали силы, двинулись и отняли у разбойников их гнездо: это называется завоеванием царства Казанского! Астрахань поддалась сама; на северо-востоке Камская область была занята мирными колонистами, промышленниками, область громадная, пустая, ничья, естественно принадлежащая первому, кто в ней поселился. Эти промышленники, не имея покоя от сибирских хищных татар, которые своими набегами мешали им соль варить, наняли небольшую толпу казаков, которые заняли разбойничье гнездо, прогнали оттуда князька, и хотя сами потом погибли, но это дело называется покорением царства Сибирского.

…[Итак,] присматриваясь внимательно к явлению, мы видим на первом плане не завоевание одним воинственным, сильным государством других больших государств, более или менее цивилизованных, мы на первом плане колонизацию, занятие пустынных пространств под мирный труд. Народы или, лучше сказать, народцы, встречающиеся на этих необъятных пространствах, по своему характеру, стоя на низкой ступени политического развития, невольно влекут народ, стоящий выше их, влекут все далее и далее на занятие новых земель: они своим хищничеством не дают ему покоя; заставить их уважать право, договор нельзя: они умеют жить только или в постоянной вражде к соседу, или в рабской подчиненности, и невольно их приходится покорять. Таков господствующий характер русских отношений к восточным народам даже до наших дней [даже до XXI века, пример с Чечней!], характер любопытный, потому что в покорении врага здесь заключается необходимая оборона от него.

Так при невоинственном характере народа, а следовательно, и правительства образовалась громадная государственная область, и мы знаем, как эта громадность неблагоприятно действовала на развитие народной жизни, на все ее направления. …

6.2.2. Северная война - это школа для народа, который должен предъявить на цивилизацию свои бесспорные права

Будучи полным представителем Своего народа, будучи совершенно чужд воинственности, вовсе не гоняясь за славою полководца-завоевателя, занятый одною мыслию о внутреннем преобразовании, Петр начинает войну с шведами за Балтийское море [Ливония была отнята от Руси еще орденом меченосцев], смотря на нее только как на средство этого преобразования, исполняя завещание предков, соединяя древнюю и новую Россию правильным историческим движением, ибо правильность исторического развития народа, правильность в преемстве деятельности различных эпох народной жизни состоит в том, когда то, что в известную эпоху вырабатывается народом как мысль, как стремление, осуществляется в последующую эпоху.

Петр не усомнился начать опасную войну одновременно со многими важными внутренними преобразованиями, ибо видел в войне только средство для успешнейшего проведения внутренних преобразований и в последних видел средство для успешнейшего окончания войны. На войну Великий Царь смотрел гражданским взглядом, именно как подобает правителю; Он смотрел на нее как на школу для народа, который хотел занять почетное место среди других народов, не выпрашивать цивилизации как милости, но предъявить на нее свои бесспорные права.

Вот программа курса в этой школе [утвержденная Господом Иисусом Христом!]: сначала учителя нам зададут тяжелые уроки; сначала нас будут бить, но мы будем учиться прилежно и сперва станем бить учителей превосходными материальными силами, потом дойдем до того, что будем бить их с равными силами, а наконец приобретем такое искусство, что станем побеждать и с меньшими силами. [Так же учил и А.В. Суворов: не числом, а умением!]

Итак, война есть школа, практическая школа, школа первой необходимости, ибо континентальное государство, и так дурно защищенное природою, как Россия, может поддерживать свою самостоятельность, свое значение только постоянною готовностью принять бой при первом вызове; мало того, только этою готовностью может отклонить вызов, поддержать мир для себя и для других. Но война в описываемое время не имела тесного значения только военной школы для народа: война сильная, опасная война служит для преобразователя могущественным средством вести преобразование, вести эту школу в самых широких размерах без принижения народного духа, которое было так естественно в страдательном [подчиненном, зависимом] положении русских людей относительно чужих образованнейших народов, в положении учеников пред учителями.

«Царь уверовал в немцев, сложился с ними», - говорят противники преобразования. Но эти злонамеренные толки не имеют смысла пред действительностью, которая у всех в глазах: Царь воюет с немцами, бьет их, отнимает у них города и земли. Война трудная, опасная, враг силен, он легко может прийти к нам; вот он уже вошел в русские пределы, одна проигранная битва – и он очутится под Москвою; силы живого народа потрясаются от опасной, ожесточенной борьбы, народное знамя поднимается высоко; такие времена поднятия народных сил бывают удобны для великих дел, потому что располагают к великим жертвам, и Царь умеет пользоваться временем, умеет ковать железо, пока горячо! [Мы с вами помним, что сердце и ум Царя в руце Божией (Притч. 20,1), а потому умение ковать железо, пока горячо, Царю-Богопомазаннику дарует Господь Бог Всемогущий!]

Народ в тяжкой работе, засажен в школу с иностранными учителями, которых преимущества должен признать, следовательно, необходимо принижается пред ними. Что ж даст ему отраду, что заставит его поднять голову и с уважением посмотреть на самого себя? Успехи мирного труда? Но они разбросаны, не видны, далеко не у всех пред глазами, не производят сильного впечатления: кто знает, что там роют каналы, здесь какая-нибудь фабрика идет очень успешно, кто знает, что с богатым результатом разрабатываются минеральные богатства далекой Сибири? Не то война, военные успехи: одержана победа – общенародное торжество, все это знают, все поднимают головы. Не войско только победило, целый народ победил, вот до чего мы дошли в такое короткое время благодаря тому, что трудимся, учимся [под руководством Царя – Помазанника Божьего в соответствии с замыслом Божьим о Царстве богоносного русского народа]! И ученик, сознавая все яснее и яснее необходимость учения, не принижен пред учителем, он ровен с ним, он выше его, учение становится делом легким, делом спасения и свободы; народный дух, народное самоуважение спасены в самое опасное для них время, время народного ученичества у других народов.

[Напомним, что для православного христианина конечной целью его земной жизни является стяжание своей земной жизнью такого количества благодати Духа Святаго, которое позволит ему спастись и попасть в Царство Небесное, став сыном Божиим по благодати, то есть обожиться. Стяжать наибольшее количество благодати Духа Святаго возможно только при наиболее точном выполнении воли Бога, которая доводиться до христиан через законных царей (через Царя-Богопомазанника, через царя своего народа[9], через семейного царя (мужа/отца), через царя внутреннего царства каждого человека). Законные цари и обеспечивают своим подданным условия для стяжания благодати Духа Святаго, чтобы это делание становилось делом легким, делом спасения и свободы от греха.

А теперь давайте посмотрим на современную ситуацию. Господь попустил христоборцам захватить власть в Государстве народа Своего за измену этого народа Помазаннику Своему. Христоборцы, зная, что их дни сочтены, разрушая мощную державу Российскую, пытаются как можно сильнее и вульгарнее надругаться и над самим народом, и над его историей и культурой, над всеми Богопомазанниками и Самим Богом. Но трагедия этих христоборцев в том, что именно этим они приводят русских людей с чистым сердцем в разум Христов. Все больше и больше русских начинают понимать и исповедовать давно известные истины. Во-первых, без Бога и Его Помазанника Россия может быть только жуткой тюрьмой, в первую очередь, самому русскому богоносному народу, а вместе с ним и всем народам мира! А во-вторых, без окормляющей руки Богопомазанника земная Церковь заболевает ересью папизма, ибо священство вследствие греха властолюбия быстро повреждается ересью папизма в самой отвратительной форме, когда почти каждый священнослужитель начинает себя мнить маленьким (местным) папой римским, этаким священногосподином!

Вспомним же пророчество Авеля Тайновидца! «Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы народ в разум пришел!» И русский народ придет в разум и будет твердо исповедовать эти истины, и будет по слову пророка Исаии: пройдет Мое негодование, и ярость Моя обратится на истребление их (Ис. 10,25): христоборцев в земле Российской и еретиков папистов и цареборцев в земной Церкви Христа! Потерпите православные еще немного, очень немного и все предатели народа русского и Веры Православной уничтожены будут, их пламенем сожжет и пожрет Господь Бог в один день (Ис. 10,17).]

Мы видели, что Россия находилась в войне с Турцией и что Петр дал этой войне новый характер, характер морской войны, приготовил флот для Азовского моря, берега которого старался укрепить для Себя. …[Но] турецкая война не могла быть школою для русского сухопутного войска, такою школою могла быть только европейская война, и именно война шведская, в которой достигалась двойная цель: войско получало хорошую школу и следствием хорошего прохождения этой школы было утверждение на берегах заветного европейского моря. [Понятно, что надеяться на хорошее прохождение этой школы возможно только при выполнении Царем Петром Первый воли Бога, уверенности в законности и справедливости этой войны и веры в силы Своих подданных, в силы богоносного русского народа.]

…Для скорейшего и выгоднейшего заключения мира Петр хотел изумить и напугать турок: Он отправил Своего посланника Украинцева в Константинополь на русском военном корабле “Крепость”. Русский военный корабль на якоре против сераля[10] раздразнил, испугал не одних турок; восточный вопрос переменил вид: до тех пор европейские державы, боясь турок, постоянно и усердно приглашали русских Царей к войне с ними, причем указывали на тесную связь по единству не только веры, но исповедания, указывали на обязанность России восстановить восточную греческую империю на развалинах турецкой. Но теперь, когда Россия исполнила, наконец, требования, и вошла в европейский союз против турок; когда турки со всех сторон потерпели неудачи, показали свою слабость и когда Россия обнаружила удивительную силу, удивительную деятельность [ибо выполняла волю Бога!]; когда русский военный корабль явился пред Константинополем; когда Россия оказалась готовою выполнить эту начертанную ей Европе программу, Европа с негодованием и ужасом отверглась от этой программы и начертала для себя другую – поддержать всеми средствами Турцию против России.

[Обратим внимание на ловкую спекуляцию враждебных нам сил на христианских добродетелях милосердия и взаимопомощи, они даже требовали[11] помочь православным грекам. Но Царь Петр Великий, будучи Богопомазанником, прекрасно понимал, что не добрые дела, а благодать Святого Духа, получаемая за совершение их, является целью христианской жизни как отдельно взятого человека, так и всего богоносного народа. Царь Петр сердцем, которое находилось в руце Божией, чувствовал, что «есть пути, которые кажутся благими в начале, но концы их - во дно адово[12]»[13]. Потому-то Он и хотел мира с Турцией, но военной школы со шведами.]

…Украинцев писал Петру: “Послы английский и голландский во всем держат крепко турецкую сторону и больше хотят всякого добра туркам, нежели Тебе, Великому Государю; завидуют, ненавидят то, что у Тебя завелось корабельное строение и плавание под Азов и у Архангельска, думают, что от этого будет им в их морской торговле помешка”. Но турки были страшно истощены и заключили мир, уступили России Азов со всякими старыми и новыми, уже построенными Петром городками, а крымский хан должен был отказаться от дани, которую до сих пор платила ему Россия под благовидным названием поминков и подарков. [Уже в самом начале Своей активной царской деятельности благочестивейший Великий Государь земли Российской Петр Первый освободил русский народ от дани своим врагам.]

И здесь прошла граница между древнею и новою Россиею. Много веков прошло с тех пор, как пред христианскою Византией явились впервые русские лодки; это было знаком, что на севере, в этой Скифии и Сарматии, где господствовали кочевые азиатские орды, явилось владение с европейским характером, на которое легла обязанность постоянной ожесточенной борьбы с степными кочевыми ордами, защищать от них Европу. Борьба была трудная: степные хищники не дали Руси пустить государственных корней на юге, на берегах Днепра, вследствие чего силы народные и главная историческая сцена перенеслась с юго-запада на северо-восток; и здесь степные хищники не давали покоя, пустошили страну, наложили дань, но здесь им было не так удобно, как на юге, здесь они запутывались в непроходимых лесах и вязли в болотах; безприпятственнее могла собраться русская земля в одно Государство и собралось около Москвы, и Москва вела постоянную ожесточенную борьбу с степными варварами, видела их не раз под своими стенами, превращалась ими в пепел; и хотя на северо-востоке дела шли успешнее, хотя там татарские орды с громким названием царств покорялись Царю Московскому, но на юг, в Крымскую орду, продолжались посылаться поминки [то есть Царство русского богоносного народа продолжало платить дань.

Надо отметить, что не сами по себе плохи народы, которые опустошали земли Русские, а тем, что они, будучи непросвещенными светом учения Истинного Бога, направлялись сатаной на истребление русского народа Божьего. Господь же попускал давление безбожных народов, чтобы русский народ понял одну простую истину: он будет полностью истреблен без Бога, без упования на Него, без верной службы Великому Князю своему. Господь Бог отметил качественное усвоения русским народом этой истины и даровал ему звание народа Своего, а Великий Князь русского народа стал Царем - Помазанником Его. Это случилось в момент венчания святителем Макарием, митрополитом Московским, 16/29 января в 1547 году шестнадцатилетнего Царя Иоанна IV-го Васильевича Грозного на Царство русского народа. Но хищнические набеги на Русь продолжались, хотя масштаб ущерба, причиняемый ими уменьшался. Ко времени начала царствования Петра Первого от кровавых набегов откупались данью в виде посылки поминков.]

Эта посылка [эта дань татарским хищникам] прекратилась, когда русский военный корабль появился перед магометанским Стамбулом. Так Петр отпраздновал девятивековой юбилей первого появления русских лодок перед Константинополем. Но Ему предстояло с большим торжеством отпраздновать юбилей на другом море, откуда пошла русская земля и куда должно было возвратиться для приобретения средств к продолжению исторической жизни [русского народа в качестве народа Божьего]. Здесь [на Балтийском море] нужно было отпраздновать девятивековой юбилей также появлением русского военного корабля и появлением русского войска, сильного своим европейским искусством. На юго-востоке, со стороны степей, со стороны степного моря, опасности исчезли, поминки прекратились. Но опасность большая встала теперь с запада, благоразумие требовало идти к ней навстречу, благоразумие требовало приготовить средства, чтоб не посылать поминок на запад, потому что и там, на западе, большие охотники до поминков, стоит только немного обнаружить слабость, сейчас пришлют за поминками. [Надо думать всякому православному человеку ясно, кому трудятся те, кто своим "трудом" ослабляют Государство Российское и рассказывают басни о том, что врагов у русского народа нет и поминок (дани) от нас никому не нужно, ибо у них все свое есть!]

18 августа 1700 года в Москве сожжен был «преизрядный фейерверк»: Царь Петр Алексеевич праздновал турецкий мир, приобретение Азова, уничтожения обязанности посылать поминки в Крым. На другой день, 19 августа [день памяти Донской иконы Божией Матери[14]], объявлена война шведам.

Заключением мира с турками поспешили, потому что союзники покинули Россию; по тому же самому спешили объявлением шведской войны, чтоб не упустить союзников, не одним бороться с самой сильною державою на севере. Союз был необходим; но верны ли были союзники? Донесения Украинцева из Константинополя уже определили отношения европейских держав к России; за союзниками нужно было так же зорко смотреть, как и за врагами, и против них нужны были тоже смелость, решительность, ясное понимание русских интересов, неуклонное их преследование. Россия могла быть спокойна: у ее Царя [Петра] не было недостатка в этих качествах. …

Естественные члены союза против Швеции – это обобранные ею государства: Дания, Польша и Россия. Швеция, пользуясь смутным временем и слабостью России после смут, в царствование Михаила Федоровича, отобрала у нее коренные русские владения, чтоб как можно дальше отодвинуть ее от Балтийского моря. Отношения Дании и России были просты: они хотели возвратить свое, причем Петр во что бы то ни стало хотел приобрести хотя бы одну гавань на Балтийском море. …Молодой Царь только и думает о том, как бы утвердиться на берегах Балтийского моря. …

6.2.3. Народ, нежелающий содержать свое войско, вынужден будет содержать чужое, враждебное войско

Мы говорили о значении войны, борьбы в жизни народной, о ее воспитательном значении, о том, как нравственные силы народа ею напрягаются, развиваются, как развиваются всяким трудом, всяким преодолением сильных препятствий, всякою опасностью. [Ныне военные действия для наших ребят и в Афганистане, и в Чечне, и в других горячих точках носили и носят для русского народа тот же смысл. Но руководство Россией идет на поводу у антирусских сил, на поводу у неруси, как живущей в России, так и вне ее, а потому вся та польза, которую русский народ должен обрести в кровопролитных боях в нравственно-патриотическом укреплении, сливается в песок.

Пока православным русским патриотам необходимо набраться терпения и дождаться Царя-победителя, ибо все жертвы не будут напрасны: в России придет день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей. А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные; и будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф (Мал. 4,1-3).]

Мы видели, как бедно и трудно жил наш народ в первой половине своей истории [ныне русский народ в основной своей массе также живет бедно и трудно], но благословим эту бедность и великий труд наших предков, эти постоянные опасности, в которых они находились и которые приучились преодолевать. Приготовительная девятивековая школа была тяжка, но она дала хорошее воспитание: народ привык к труду, к подвигам, жертвам, стал способен откликнуться на призыв к небывалому труду, к небывалым подвигам и жертвам,[15] призыв, сделанный человеком [Помазанником Божьим - молодым Царем Петром Первым], всегда в работе пребывающим. [Когда Царь-победитель выйдет из неизвестности (поднимется из леса и будет рыкающим (3Ездр. 11,37 и 12,31)), то современный русский народ также откликнется на призыв Богопомазанника творить волю Бога в воскресшей России – в земной иконе Царства Небесного.]

Благословим этот призыв и этого призывателя, потому что у нас перед глазами страшный пример, к чему ведет отвращение от подвига, от жертвы, к чему ведет войнобоязнь. Польша была одержима в высшей степени этою опасною болезнью, войнобоязнию. [Ныне все видят наглость и дерзость отморозков с Кавказа, которые ведут себя даже в центральных районах России как у себя дома. А взрывы домов и электричек с людьми? А Норд-Ост? А Беслан? Все это следствие войнобоязни - предательства в верхних эшелонах российской власти и российских СМИ. Напомним, при Царе-победителе они будут прахом под стопами ног благоговеющих пред именем Христа. Когда наша страна в таком плачевном состоянии, вдвойне похвальнее и благодатнее честно и добросовестно служить ей на том месте, каким Господь Бог благословил нас обстоятельствами нашей жизни! Такое служение Богу: богоугодное выполнение своих гражданских обязанностей, преодолевая опасности и претерпевая клевету, позволяет православным христианам стяжать наибольшее количество благодати Духа Святаго.

Для православного человека очень ценны слова, которые сказал святой Царь Николай Второй двум офицерам, которые не побоялись подняться в вагон к своему Императору в ночь отъезда Царской семьи из Царского Села в Сибирь (1/14 августа 1917г): «Спасибо вам за службу, за преданность… за все… за любовь к нам… от Меня, Императрицы, Моих Детей… Служите России так же, как служили Мне… Верная служба Родине ценнее в дни ее падения, чем в дни ее величия… Храни вас Бог.»[16]]

Тщетно люди предусмотрительные, патриоты указывали на гибельные следствия отсутствия сильного войска в государстве континентальном, указывали, как Польша теряет от этого всякое значение. Тщетно на сеймах ставился вопрос о необходимости усиления войска: эта необходимость признавалась всеми, но когда речь заходила о средствах для усиления войска, о пожертвованиях для этого, то не доходили ни до какого решения, и страна оставалась беззащитною, в унизительном положении, когда всякий сосед под видом друга, союзника мог для своих целей вводить в нее войско и кормить его на ее счет. От нежелания содержать свое войско, от нежелания жертвовать для этого принуждены были содержать чужое, враждебное войско, смотреть, как оно пустошило страну. …Польша [ее народ] не хочет тронуться, боится войны, боится усиления королевской власти от войны. [А потому и будут разрывать Польшу на части, ибо нет силы, которая объединенная под сильной рукой короля смогла бы защитить страну от разъединения на части.] …

Первый урок [осаждение Нарвы] был тяжел: русские потерпели поражение, потеряли много людей, всю артиллерию. Но у них оставался Петр Великий, а великие люди бывают сильны приготовлением к неудаче и к успеху, ибо не теряют духа при неудаче и умеют пользоваться успехом. Неудача – проба гения, и Петр умел выдержать страшное искушение. Кроме материальных потерь нравственное впечатление нарвского поражения было ужасно. Известно, как ободряет первый успех, как отнимает дух первая неудача, а теперь неудачно начинается дело, которому далеко не все сочувствуют; в глазах многих нарвское поражение было явным наказанием Божиим за грех нового дела. …

От нарвского плена спасся бегством со своей конницею Борис Петрович Шереметьев, человек очень способный, но при Петре; сам же по себе, по природе своей, неготовый к неудаче и к успеху: после неудачи падал духом, а после успеха – как бы отдохнуть, поехать в Москву, повидаться с семьею, заняться домашними делами. Петру в продолжение всей службы Шереметьева было много хлопот с ним в этом отношении. Две недели спустя после нарвского поражения Петр пишет ему: «Не годится при несчастии всего лишаться, и потому повелеваем быть при начатом деле, с конницею беречь ближних мест и идти далее для большего вреда неприятелю. Да и отговариваться нечем: людей довольно, реки и болота замерзли. Не чини отговорок ничем; а если болезнью, так и та получена между беглецами».

…Артиллерия была потеряна под Нарвою, надобно было как можно скорее приготовить другую. Петр велел со всего Государства, с знатных городов, от церквей и монастырей собрать часть колоколов на пушки и мортиры. Старик Винниус, обруселый иноземец, «надзиратель артиллерии», работал по-петровски, и в конце 1701 года было приготовлено больше 300 орудий… 250 мальчиков собрано было в школы, из которых, по обещанию Виниуса, должны были хорошие инженеры, артиллеристы и мастера. …

Шереметьев, пользуясь превосходством своих сил, поразил шведского генерала, потери шведов были втрое против потери русских. Великое торжество: первая победа, и победа после Нарвы! …В июле 1702 года Борис Петрович опять нанес сильное поражение шведскому генералу… [И далее по школьной программе военной науки: от поражения к победам превосходящими силами, а затем и меньшими силами побеждать сильнейших.]

В 1704 году после взятия Дерпта (древнего русского города Юрьева) Петр поехал под Нарву, и скоро пошли от Него письма: «Где четыре года тому назад Господь оскорбил, тут ныне веселыми победителями учинил, ибо сию преславную крепость шпагою в три четверти часа получили».

Главное на Западе было сделано. Петр не хотел ничего более, сильно желал прекращения войны с удержанием завоеванного, готов был и уступить часть завоеваний, только бы удержать новопостроенный приморский городок – Санкт-Петербург. Но согласиться ли Карл XII на такой мир? Конечно нет, Петр успел сделать Свое дело потому, что «швед увяз в Польше». Но швед увяз в Польше для того, чтоб обеспечить себе тыл для действий против России, чтоб свергнуть с престола короля Августа и возвести на его место человека, себе вполне преданного, следовательно, враждебного России. Чтоб воспрепятствовать исполнению этого плана, надобно было деятельно помочь Августу. Но помочь ему было трудно.

Русский посланник в Польше князь Долгорукий чрезвычайно наглядно изображает страшное расслабление, овладевшее польским высшим сословием, которое на словах было готово воевать, но не было способно ни к какому движению: «Хотят они на коней сесть, только еще у них стремен нет, не по чему взлезть». «Надейтесь на Бога, - писал Долгорукий Петру, - а на поляков и на саксонцев нельзя». Карлу XII легко было при таком расслаблении объявить Августа лишенным польского престола и провозгласить королем познанского воеводу Станислава Лещенского. Петр не оставил Августа: с помощью русского войска тот взял у шведов Варшаву. Русские войска заняли Курляндию и Литву. Но Август, чтоб спасти свою Саксонию от вторжения в нее шведов, помирился с Карлом, отказавшись от польского престола; следовательно, швед уже не увязнет более в Польше и все бремя войны надобно будет взять на одни свои плечи. В конце 1707 года Карл XII двинулся на Петра, грозя свергнуть Его с престола.

Петр распорядился, чтоб в польских владениях не вступать с неприятелем в генеральную битву, а стараться заманить его к своим границам, вредя ему при всяком удобном случае, особенно при переправах через реки. Петр находился в затруднительном положении, потому что неизвестно было, куда он направит путь. Петр в одно время укреплял и Москву, и Петербург. После жаркого дела при Головчине русское войско отступило, и Петр был доволен. «Зело благодарю Бога, - писал Он, - что наши прежде генеральной баталии виделись с неприятелем хорошенько и что всю его армию одна наша треть так выдержала и отошла». [То есть в соответствии с программой обучения русской армии военному делу очередной зачет перед переводным экзаменом в следующий класс был успешно сдан.

Но сдача зачетов по курсу обучения русской армии продолжается и] у местечка Доброго князь Михаил Галицын напал на правое неприятельское крыло и поразил его; когда же сам король пришел на помощь, то Голицын отступил в порядке. Петр был доволен и писал: «Я, как начал служить, такого огня и порядочного действия от наших солдат не слыхал и не видал, и такого еще в сей войне король шведский ни от кого сам не видал. Боже! Не отыми милость Свою от нас впредь!»

В сентябре Карл повернул к Украйне, Сам Царь 28 сентября перехватил спешившего к нему Левенгаупта при деревне Лесной и поразил наголову, взял всю армию и обоз, на который так надеялся Карл. «Сия у нас победа, - по словам Петра, - может первая назваться, понеже над регулярном войском никогда такой не бывало, к тому же еще гораздо меньшим числом будучи пред неприятелем: тут первая проба солдатская была». Карл вошел в Украйну. Малороссийский гетман Мазепа[17] перешел на его сторону, перешли на его сторону запорожские казаки, но масса народная в Малороссии осталась верна русскому Царю. Петр дал ей нового гетмана; Меншиков в виду шведов взял гетманскую столицу Батурин, который защищали приверженцы Мазепы. Запорожская Сечь была разорена. Петр, по Его словам, «с великою радостью услыхал о разорении проклятого места, которое корень злу и надежда неприятелю была».

Карл обманулся во всех своих надеждах: после Мазепы и запорожцев он еще надеялся на Турцию, что та воспользуется случаем и поднимется вместе с ним на Россию, но турки и татары не трогались; повсюду кругом было тихо; все соседние народы отказались принять участие в борьбе за ту или за другую сторону; все как будто притаило дыхание, дожидаясь, чем разыграется кровавая игра между Петром и Карлом, чем решится судьба Восточной Европы. [Все ждали, кого Господь Бог благословит победой! Ну, а кто иной, кроме как не Помазанник Божий, не русский Царь, мог победить, если Он строго действует в соответствии с замыслом Божиим возвеличить Свой русский народ и Царство этого народа?

Судьба Восточной Европы] решилась 27 июня 1709 года под Полтавою.][18]

6.2.4. Битва Полтавская

Царь приехал к Полтаве в июне 1709 года, когда осада продолжалась уже около трех месяцев. Осажденные были доведены шведами до большой крайности и уже недолго могли противиться. Тем скорее спешил Петр спасти их и, уверенный в покровительстве Божием, назначил днем сражения 29 июня, когда празднуется у нас память святых апостолов Петра и Павла. В то же время это был и день именин Государя. Но Карл предупредил Его двумя днями и начал первый утром 27 июня. Битва была отчаянная с обоих сторон. Петр сражался за счастье народа Своего, за все вновь созданное Им царство, которое должно было уничтожиться вместе с торжеством Карла. Карл защищал славу свою, свое название героя и своих несчастных воинов, которых ожидала неминуемая погибель в стране врагов-победителей. [Мы с вами видим, чем отличаются побудительные мотивы к битве, да вообще, к любым действиям у Петра Первого, Помазанника Божьего, и у Карла XII, одного из царей (великих князей и королей) народа шведского: у одного счастье Своего народа (за Его спиной Бог стоит!), у другого укрупнение греха собственной гордыни (за его спиной сатана стоит).]

В этот знаменитый день нельзя было решить, который их двух государей неустрашимее. Тысячи пуль летали около них обоих, не пугая ни одного. Одна из них пробила у русского Царя шляпу, другая – седло, третья попала в крест, висевший у Него на груди[19]. Король же, за несколько дней перед тем раненный ночью при осмотре казацких пикетов, не в состоянии был сидеть на лошади и приказал возить себя между рядами своих воинов в качалке. Когда же запряженные в нее лошади были убиты, пересел на верховую и раненую ногу положил к ней на шею. В таком положении он быстро носился между своими храбрыми шведами, ободрял их воспоминаниями о победах над русскими, предвещал новую славу и на этот день. Но предвещание его не сбылось: эта слава и этот день принадлежал Петру. Шведское войско после непродолжительного сражения было совершенно разбито, и Карл едва спасся бегством от плена.

Прекрасно описан этот знаменитый день у Пушкина в его поэме «Полтава». Насладитесь этим описанием, друзья мои:

Горит восток зарею новой… [далее приведен фрагмент поэмы.]

[«Доносим вам, - писал Петр своим, - доносим вам о зело превеликой и нечаемой виктории, которую Господь Бог нам чрез неописанную храбрость наших солдат даровать изволил. Вся неприятельская армия фаетонов конец восприяла. Ныне уже совершенно камень во основание С.-Петербурга положен с помощью Божиею». [Мы с вами видим, что Петр Великий объясняет превеликую победу русских милостью и помощью Божией и неописанной храбростью и умением (добавим мы) наших русских чудобогатырей. Напомним, что святитель Дмитрий Ростовский указывал еще 1701 году на то, что одной из опор самодержавной власти Царя-Богопомазанника является именно «храброе воинство, которое со стремительностью течет на брань и за Государя своего полагает здоровье свое»[20].]

«Превеликая виктория»! Спустя полтораста с лишком лет историк имеет право прибавить к словам победителя, что эта виктория была одним из величайших всемирно-исторических событий; могущество Швеции, созданное искусственно, посредством завоеваний, было сокрушено [так же, как ныне могущество Америки, созданное грязными интригами и откровенным международным разбоем, будет уже скоро сокрушено]; исчезла завеса, скрывавшая Россию от остальной Европы, и пред изумленными народами Запада явилось новое обширное и могущественное Государство[21], умевшее победить вождя и войско, считавшееся до сих пор непобедимыми. При громе Полтавской битвы родился для Европы, для общей европейской жизни новый великий народ, но и не один народ: при громе этой битвы родилось целое новое племя, племя славянское, нашедшее для себя достойного представителя [- русский народ], при помощи которого могло подняться для сильной и славной исторической жизни.

[Вот вся суть жизни православного христианина в масштабе народа Божьего: спасайся сам и помогай спасению ближнему своему. И каждому здравомыслящему человеку понятно, что только вместе с русским народом, с новозаветным народом Божиим, можно подняться и служить Богу сильной и славной исторической жизнью. Борьба же с народом, который Богом избран Себе в удел, имеет только одну историческую перспективу: полное истребление врагов этого богоносного народа. И не важно, какое средство для этого истребления изберет Господь Бог: какой-то третий народ, какой-либо природный катаклизм или же произойдет самоистребление, самопоедание врагов Бога и Его народа. Это ведь о них сказано: во гневе Своем Господь погубит их, и пожрет их огонь. Ты истребишь плод их с земли и семя их — из среды сынов человеческих, ибо они предприняли против Тебя и народа Твоего злое, составили замыслы, но не могли выполнить их (Пс. 20,10-12).]

В европейской истории наступила новая эпоха [новая эпоха проповеди учения Христова, спасительной веры Православной. А псевдопатриоты, отвергая замысел Божий о великом русском народе плачут об утраченной отсталости и безвестности этого народа. С эпохи Петра Великого для русского народа началось новое и ответственное служение Богу своему по защите православия и проповеди в мiре слова Божьего].] [22]

Эта победа считается знаменитейшей в истории Петра. Утвердив за Россией места, завоеванные ею у Швеции, и в них новый порт и новую столицу ее, она доставила русским то, что было главной целью жизни Петра: соединение их с образованными европейцами. Вы уже слышали, как европейцы не желали этого соединения, как они боялись возрастающего могущества России и как старались уничтожить его. Это старание поручено было ими соседу России – королю шведскому. И вы видите, друзья мои, как усердно исполнял он сделанное ему поручение, стало быть, можете представить себе, что было бы со всеми новыми учреждениями Петра, с многочисленным флотом Его, с Его вновь образованным войском, с Его знаменитым портом на Балтийском море – одним словом, со всеми Его великими намерениями, если бы Карл ХII стался победителем. Можно поручиться, что все это было бы уничтожено: резкий король шведский в гневе своем уже не раз кричал страшным голосом: “О! И моего хлыста довольно будет, чтобы выгнать этих негодных москвитян не только из Москвы, но даже и из всего мира!”

Вместо того грозный предсказатель сам обратился в бегство. И как? Без войска, почти с одним только изменником Мазепой и несколькими адъютантами, в татарской телеге! И куда же? В одну из пограничных областей Турции – Бендеры, умоляя о покровительстве султана! Последний отряд его, состоявший из 16 тысяч человек под начальством генерала Левенгаупта, остался еще в окрестностях Полтавы, на берегах реки Ворсклы. Петр отправил в погоню за ними князей Голицына и Меншикова; 30 июня, через три дня после Полтавской битвы, все 16 тысяч шведов, искусно окруженных со всех сторон 9 тысячами русских, сдались без сражения со всей амуницией, знаменами, артиллерией и королевской казной.

[История России показывает, что очень многие мечтают изгнать русских с их земли, но наш замечательный полководец святой благоверный Князь Александр Невских много веков назад предупреждал этих мечтателей: “Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет!” Но служителям сатаны все неймется. Вот и нынешние разрушители России думают, что слова святого Великого Князя их не касаются. Заблуждаетесь, Царь-то, победитель антихриста и войска его, грядет! Он уже живет в России среди Своего народа и на Себе ощущает гнет христоборцев.]

Со смирением христианина наслаждался Царь русский Своей знаменитой победой. Относя весь успех ее к всемогущему покровительству Бога, Он смотрел на поля полтавские как на места священные, как будто ручавшиеся за будущую славу России. Необыкновенный дух Его, быстрый, проницательный и благочестивый, не сомневался в этой славе, и потому благодарность Его к Всевышнему была неизъяснима! Он изъявил ее торжественно на другой день победы, 28 июня, на самом месте битвы. Молебствование совершилось в обширной походной церкви посреди поля полтавского. После обедни погребены были на этом же поле в одной огромной могиле тела убитых защитников России, а в другой – тела врагов их, шведов. Над первыми Петр собственными руками поставил крест, над вторыми плакали печальные соотечественники их, попавшие в плен. Все они были тут же, на торжестве вместе с русскими, но никто не оскорблял их насмешками; напротив того, после обедни Сам Царь пригласил генералов и офицеров их к Своему обеденному столу и в отомщение всех дерзостей, какими часто Карл ХII оскорблял народ Его, позволил Себе сказать только следующие слова: “Вчера брат мой Карл просил вас сегодня на обед в шатры Мои, и хотя он не сдержал своего слова, но Мы выполним это, и для того прошу вас со Мною откушать”. За этим обедом добрый Царь всячески старался развеселить унылых шведов и не один раз пил за здоровье учителей Своих в военном искусстве. Так почти всегда Он называл их. [Император Петр Великий и в исполнении заповеди: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас (Мф. 5,44), подает нам пример для подражания!]

Такое ласковое обращение Государя, высокоуважаемого всеми народами,[23] не могло не иметь влияния на бедных пленников: они на несколько минут забыли свое несчастье и развеселились. Почти каждый из сидевших за столом был пожалован от Царя или чином, или поместьем, или орденом, или деньгами; кроме того, все могли похвалиться милостью Его, равно на всех излитой, - стало быть, все были веселы и счастливы. …

Торжество не кончилось тем, потому что на другой день было 29 июня [день Петра и Павла – день именин Императора]. Радость русских увеличилась. И в лагере войска, и в самой Полтаве, и в окрестностях ее все веселилось. В этот день и для солдат поставлены были огромные столы с вином и закусками. Переходя от одной роты к другой, Царь останавливался перед каждой и говорил солдатам: “Хлеб-соль, товарищи! Поздравляю вас с праздником и победою!”

Так праздновалась эта славная победа в первый раз! Я говорю «в первый раз» потому, что с тех пор не прошло ни одного года, чтобы русские не праздновали ее. Этого желал победитель [- Богопомазанник, чтобы увековечить в русском народе день соединения Промысла Божьего, воли и разума Богопомазанника и силы Русского духа и доблести]: каждое 27 июня [10 июля – ровно за неделю до дня Русской Пасхи (4/17 июля[24]), до дня воскресения России[25], до дня возвращения Богом русскому народу соборности!] вы услышите во всех церквях благодарственный молебен Богу. [С 1917 года без Богопомазанника ни священнослужители, ни миряне очевидно к русским (да и к православным так же) не относятся, ибо даже в церковных календарях это событие не отмечено! Но зато всенародно отмечается "увековеченный" христоборцами день начала цареборческого бунта в Петрограде в 1917 году (23 февраля/8 марта: 23-го - как день защитника(???) отечества, и 8-го – как день женщин(???)). Эти даты являются символ самого греха отречения России от Царя, Богом венчанного на ней Супруга. День же соединения Промысла Бога с силой Русского духа и доблести очень мало кто помнит!]

Но знаете ли, где всего приятнее слушать его [благодарственный молебен Богу за дарование победы богоносному русскому народу победы над шведами, необладающими правой верой]? На Выборгской стороне [Петрограда, у станции метро “Выборгская”] есть церковь святого Сампсония, Сампсония празднуют 27 июня, и эту церковь Петр приказал построить в воспоминание славного для России дня и в изъявление благодарности Своей Богу. Здесь-то[26], милые читатели, можно живее, нежели где-нибудь, вспомнить в этот день Петра и перенестись мысленно в то уже отдаленное от нас время, когда этот незабвенный Государь приезжал сюда каждый год благодарить Всевышнего и снова порадоваться победе Своей! [Ну какие могут быть ныне военные победы, если русские не радуются и не благодарят Бога за славные прошлые победы? А зарвавшиеся служители сатаны на Украйне, ныне окраины безбожного Запада, Российским правительством хотя бы по дипломатическим и экономическим каналам не ставятся на место, которое они заслуживают!]

«Чем славнее, многозначительнее победа, тем выше поднимается победитель. Но Петр поднимается ли высоко для нас как полтавский победитель? Нет, в глазах историка [и православного христианина] Он стоит так высоко, что титул победитель, даже полтавского, является чем-то малым и односторонним. В этом победителе мы не видим ничего воинского, ничего геройского в тесном смысле военном, никакого пристрастия к войне, никакого стремления к военной славе. Мы видим великого человека, народного героя, сознательно удовлетворяющего известной потребности; раз начертал Он свой преобразовательный план и выполняет его неуклонно; война, военный успех входят в этот план только как средство. Мы видели это необыкновенное спокойствие и ясность взгляда при оценке каждого военного действия; эти спокойствие и ясность не покидают Петра и при оценке Полтавской победы. Война начата как тяжелая необходимость для произведения экономического переворота в народной жизни, для приобретения моря [для возвращения России на берега Балтийского моря (Швеция отобрала у России ее коренные русские владения во время смутного времени и царствования Михаила Федоровича)]. После долгих, тяжких трудов и опасностей одержана блестящая, решительная победа, сокрушившая все силы врага, изумившая Европу. Как же победитель смотрит на значение победы? Она, по Его взгляду, кладет камень в основание приморского городка [города на Неве], дает средство закрепить для России берег западного моря. Война, победа исчезают в своем самостоятельном значении, исчезает полководец, победитель, но тем выше поднимается великий человек, вождь Своего народа в великом движении, обхватившем весь организм народный.»][27]

6.3. Царевич Алексей

…В первом супружестве своем молодой Царь не наслаждался семейным счастьем. Евдокия Федоровна Лопухина, несмотря на свою молодость и красоту, была нечувствительна, угрюма, любила старинные обычаи предков наших и ненавидела все новое, что великий супруг ее вводил вместе с просвещением в нравы и обычаи народа Своего. Рождение сына в феврале 1690 года, восхитив сердце Петра, не сильно обрадовало равнодушную царицу: душа ее не сделалась нежнее, и первые наставления ее малютке состояли в том, чтобы он усерден был к святым [в кавычках] обычаям старины и сколько можно защищал бы их от нападений своего немилосердного родителя - так недостойная, исполненная жестоких предрассудков Евдокия не стыдилась называть супруга своего в присутствии сына! Этого еще не довольно: она называла Его гонителем православной веры [это-то Помазанника Божьего![28]], оправдывала стрельцов-раскольников, безпрестанно бунтовавших против Петра и просвещения. Более девяти лет переносил Царь тягостную жизнь с такой супругой, более восьми лет находился царевич Алексей Петрович под надзором матери, учившей его не любить отца. Наконец участие Евдокии в последнем стрелецком бунте 1698 года показало Царю в полной мере жестокие намерения супруги Его. Ужасаясь им, Он навсегда расстался с нею. Постриженная под именем Елены в суздальский Покровском монастыре, она не переставала и там отвращать от Него сердце сына в те немногие часы, которые молодому царевичу позволено было проводить с матерью в монастырских кельях ее.

Между тем как Евдокия благодаря природным наклонностям сына, во многом походившего на нее, успела портить молодое сердце царевича и тем приготовлять его к ужасным порокам, погубившим впоследствии этого князя – надежду русских. Петр, беспрестанно озабоченный великими занятиями Своими, не мог иметь близкого надзора за воспитанием наследника. Вовсе не воображая, какие несчастия готовились Ему в сердце сына, Он считал маленького царевича единственным утешением Своего одиночества и, может быть, чувствуя к нему самую нежную любовь, не вступал во второе супружество. Эта утешительная для отца привязанность продолжалась до тех пор, пока Петр, занятый то путешествиями, то войнами, редко бывал в Москве и потому не имел случая узнать в совершенстве сердце и нрав своего сына. Как же огорчился Он, когда наконец случай представился и Он понял и это сердце, и этот нрав! В двенадцатилетнем сыне Его были все свойства матери – упорной, нечувствительной к славе России, ненавидевшей просвещение ее! Предвидя судьбу всех новых учреждений Своих в правление такого наследника, Царь ужаснулся, и с этого времени заботы Его о воспитании царевича увеличились. Он надеялся собственными попечениями поправить в нем то, что было испорчено, и для того старался как можно менее расставаться с ним. Часто молодой царевич был с неутомимым родителем своим даже в походах. Но вся эта заботливость мало помогала: сердце Алексея было уже слишком вооружено против великого отца его. Печально смотрел на это Царь и, лишившись надежды иметь друга в нежно любимом сыне, начал сильнее чувствовать горестную потерю Своего семейного счастья.

Это печальное чувство, присоединясь к огорчениям, какие терпел Он с самых молодых лет от властолюбивой сестры, имело сильное влияние на Его здоровье, а оно и без того расстраивалось от беспрестанных трудов, часто превосходивших телесные силы. Впоследствии это обратилось даже в род нервной болезни, припадки которой жестоко мучили Государя, тем более что в это время Он делался неспособным ни к каким занятиям. А ведь вы знаете, друзья мои, как дорожил Он каждой минутой! Тогда только что-нибудь особенно смешное могло развлечь мрачную задумчивость Его и привести в прежнее состояние расстроенный дух. … Какая-нибудь остроумная шутка, невольно заставив больного смеяться, веселила Его до того, что припадок проходил и Царь, …принимался с прежней бодростью за оставленные занятия.

Но такие сильные припадки случались с Петром впоследствии, когда новые душевные и телесные страдания усилили болезнь, теперь же мы говорим еще о том времени, когда только начали появляться ее признаки, или, лучше сказать, мы говорим о причинах, породивших эту болезнь. Итак, одной из главных была горесть о дурном сердце и нраве царевича. Часто великодушный благодетель Своего народа задумывался надолго о будущей судьбе его, и все блистательное начало его образования, вся слава, уже им приобретенная, исчезала в глазах преобразователя при имени Алексея и его жестокой матери. После таких печальных размышлений Петр часто на целый день оставался в задумчивости. …

Мы говорили уже о том, каков был царевич до двенадцатилетнего возраста и как мало было надежды на его исправление. Последствия оправдали печальные опасения Государя: наследник вырос на горесть родительского сердца! Но оно все еще надеялось, оно все еще мечтало, что непокорная, наполненная самыми вредными предрассудками душа царевича еще может исправиться, он еще будет добродетельным, еще полюбит просвещение. И каких только средств не употреблял несчастный отец для этой цели! И занятия по службе, и важные поручения по разным частям государственного управления, и путешествия по Европе – все попеременно предлагалось царевичу, чтобы отвлечь его от грубых забав, составлявших его единственное времяпрепровождение. Не смея противиться приказаниям отца и Государя, он исполнял их, но неохотно, с пренебрежением, думая только о том, как бы поскорее отделаться от поручения и потом донести своей матери, что он все тот же преданный ей сын, все тот же ненавистник нововведений, все тот же защитник древних обычаев, как был и будет всегда.

Проницательный Петр не мог не замечать этой непреклонности сына и решил наконец употребить для исправления его последнее средство, обещавшее больше успехов, чем какое-нибудь другое. Царевич во время путешествий своих по Европе видел при дворе саксонском родственницу короля польского Августа II принцессу Вольфенбюттельскую Шарлотту-Христину-Софию. Скромность и красота ее произвели неожиданное никем впечатление на сердце Алексея. Никто не обрадовался этому так, как великий родитель его. Мысль, что принцесса сделает над порочным сердцем сына Его такое же чудо, какое некогда сделала кроткая Анастасия над сердцем Грозного, восхищала Петра такой приятной надеждой, что Он очень скоро принялся за сватовство и, получив согласие невесты и ее родственников, радовался почти больше самого жениха.

Свадьба совершилась в октябре 1711 года, но надежды отца не сбылись: молодая принцесса только на короткое время имела некоторую власть над сердцем супруга своего. Кроткие советы и наставления ее скоро наскучили ему, слезы, проливаемые ею, сердили, а выговоры и упреки, которые Царь делал ему за горесть несчастной, выводили его из терпения и заставляли ненавидеть ангела, пожертвовавшего для него родителями, отечеством и всем счастьем, которым она наслаждалась там. Бедная страдалица не могла долго переносить грустную жизнь свою и в октябре 1715 года скончалась в Петербурге, оставив недостойному супругу двоих детей – царевича Петра и царевну Наталию.

После смерти нежно любимой невестки, невинной жертвы жестокого сына, Петр совершенно потерял надежду на его исправление, решительно приказал ему в 1716 году или переменить свой нрав и быть достойным наследником короны русской, или вступить в монашество [и тем потерять право наследовать Престол царский]. На размышление об этом Государь и отец дал непокорному сыну своему полгода. Полгода истекло – ответа не было. Царь находился в это время с флотом своим на Балтийском море и через некоторое время повторил Свое предложение царевичу. Он отвечал, что избирает для себя монашество, а корону предоставляет меньшему брату своему – царевичу Петру Петровичу, двухлетнему сыну Екатерины.

Еще в печальных глазах Царя блистали слезы, от которых Он не мог удержаться при чтении этого письма, как Ему подали другой пакет: это было донесение генерал-губернатора петербургского князя Меншикова о том, что царевич с несколькими из своих приближенных уехал из столицы тайно, неизвестно куда. Долго не знали. Где он скрывается, наконец, в Париже получил Петр известие, что царевич приехал в Вену просить покровительства римского императора и его помощи, чтобы отнять престол у родителя. Можно представить себе, что почувствовало благородное сердце Царя, когда Он узнал эту новость! Какая горесть и какое негодование разлилось в Нем при мысли, что родной сын Его не только желает уничтожить все созданное им, но еще вооружает против Него чужие царства! … Гвардейский капитан Румянцев и тайный советник Толстой посланы были в Вену за царевичем. … [Они] нашли его, и он принужден был возвратиться к разгневанному родителю.

Чувствуя, что для спокойствия и счастья России нельзя оставить без последствий поступок царевича, Петр старался заглушить в родительском сердце Своем все нежные чувства: Ему надобно было решиться на важное дело, надобно было предать суду хотя недостойного, но все еще любимого сына! Петр решился на это, и Алексей Петрович, как преступник против отца, Государя и Отечества, предан был суду гражданскому и духовному. Первый состоял из министров, сенаторов, старших генералов военных и знатнейшего дворянства; в последнем были архиепископы, епископы и архимандриты, всех же вообще – 144 человека. Читатели могут судить о справедливости и беспристрастности этого суда по тому высокому правосудию, в котором пример показывал ему великий Государь, жертвуя собственным сыном.

Мог ли кто-нибудь из членов [суда] думать об угождении царевичу, если Царь приказал забыть это священное для подданных имя и судить его как обычного преступника? Итак, со всей строгостью рассмотрены были поступки несчастного князя и открыто множество сообщников его. Первыми из них была мать его, уже сбросившая одежду монахини, и тетка, царевна Мария Алексеевна, а с ними все приверженцы прежнего порядка, все защитники старины и ненавистники новых обычаев. Главной целью заговора было возведение на престол царевича и потом уничтожение всего, что было начато, сделано и усовершенствовано великим родителем его. Узнав это, члены суда ужаснулись мысли о том положении, в какое могла попасть Россия при удачном исполнении этих замыслов, и благодарили Бога за разрушение их. И бывшая царица, и царевна Мария были преданы суду. Первую, просившую помилования у супруга, сослали в Новоладожский монастырь, вторую заключили в Шлиссельбургскую крепость. Главные сообщники, склонившие их и царевича к заговору, - ростовский епископ Досифей, генерал-майор Глебов и служившие при Алексее Петровиче Кикин и Вяземский – были казнены.

После этой казни приступили к осуждению важнейшего преступника, того, кто был виновен перед лицом Государя не только как подданный, но и как сын. По всем законам церковным – очень строгим в этом отношении – и гражданским, которые с величайшей точностью согласовывались со Священным Писанием, виновный царевич достоин был смерти. Духовные судьи предоставляли решения на волю Царя: исчислив примеры и строгого правосудия из Ветхого Завета, и милосердия и прощения – из Нового, они заключили решение свое следующими словами: «Сердце царево в руце Божией: да изберет то, к чему рука Божия его преклонит». Но гражданские судьи, боявшиеся малейшего отступления от своей должности и справедливости, произнесли ужасный приговор. Вот точные слова его: «Царевич Алексей за вышеобъявленные все вины свои и преступления главные против Государя и отца своего, яко сын и подданный Его величества, достоин смерти».

Это решение прочтено было царевичу в Сенате перед всеми членами и судьями его и произвело такое сильное действие на несчастного, не имевшего от природы и малейшей части той героической твердости, какая отличала его родителя, что почти в ту же минуту он упал в продолжительный обморок и все старания искусных докторов едва могли привести его в чувство, и то ненадолго. Томительный суд, продолжавшийся пять месяцев, и мучительное ожидание решения, вероятно, истощили силы виновного; опомнившись от сильного обморока, он жил только несколько часов и скончался в тот же день, получив прощение и благословение родителя своего, позабывшего в ужасную минуту этой кончины все преступления виновного сына. Это было 26 июня 1718 года. Три дня тело умершего выставлено было для народа в Троицкой церкви и 30-го числа погребено в Петропавловском соборе.

Так горестный Государь лишился старшего сына Своего, жестоко обманувшего приятные ожидания и надежды отеческого сердца. Утешением Его и объявленным наследником Престола остался теперь маленький царевич Петр Петрович.

31[29] мая –20[30], 21 июня, 4-5, 10[31]-13,15,22,29 июля, 22,23,24 августа 2004

Подготовка 2-го издания 17-31 августа, 17,19 сентября, 5-11, 15-16,18-24,30-31 октября 2005

Петроград                                      составитель Роман Сергиев, выпускник Санкт-Петербургского политехнического института Императора Петра Великого 1976 года

Тропарь, глас 8, читаемый 27 июня/10 июля в день Полтавской битвы

Препрославлен еси Господи Боже наш, даровавый крепость на враги Благоверному Царю нашему ПЕТРУ, якоже Давиду на гордаго Голиафа, осенил еси над главою Его в день брани, препоясал еси немощныя силою свыше, и теми всю дерзость вражию низложил еси; Многомилостиве, слава Тебе.

Кондак, глас 2, читаемый 27 июня/10 июля в день Полтавской битвы

В вышних живый, и на смиренныя призираяй, иже не дал еси вепрю от дубравы озобати[32], и уединенному дивому поясти винограда Твоего, утверди Боже, еже соделал еси в нас, призри с небесе и виждь, и посети виноград сей, и соверши его, егоже насади десница Твоя.

Молитва за Царя и Отечество

Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое, победы БЛАГОВЕРНОМУ ГОСУДАРЮ и Отцу нашему (егоже имя, Ты, Господи, веси)[33] на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство.

Мы молимся Тебе,

Царю Небес

Царю Небес, везде и присно Сущий,

Своих рабов молению внемли:

Помолимся о нашем Государе,

Об избранном Тобой, благочестивом,

Всех христиан Царе Самодержавном.

Храни Его в палатах, в поле ратном,

И на путях, и на одре ночлега.

Подай Ему победу на враги,

Да славится от моря и до моря.

Да здравием цветет Его семья,

Да осенят ее драгие ветви

Весь мир земной, а к нам, Своим рабам,

Да будет Он, как прежде, благодатен,

И милостив, и долготерпелив,

Да мудрости Его неистощимой

Протекут источники на нас;

И, Царскую на то воздвигнув чашу,

Мы молимся Тебе, Царю Небес.

А.С. Пушкин

Молитва св. Царю-искупителю Николаю

Святый Царю-искупителю Никóлае, спасый Россию от соборныя смерти, моли Христа Бога и нашим душáм спастися. Аминь.

Молитва об обретении храбрости жить на земле

Боже, мы так часто молодушествовали, подними нас, падших, и придай храбрости нам, испугавшимся. У Тебя, единственного Бога, будущее счастливое Небесное Отечество наше, в котором царят любовь и мир. [Наш святой Царь-искупитель Николай Второй претерпел ужаснейшие муки ради нас, предавших Его. Мы же просим дать нам разумение этого нашего греха и покаяния в нем. Поддержи нас, Боже, в выполнении воли Твоей, в прославлении Имени Твоего и искупительного подвига Помазанника Твоего – святого Царя Николая.] Только герои истины увидят лик Твой, Боже, - Ты единственный можешь вдохнуть жизнь в мертвые кости и героизм в слабые наши сердца! Ты, Боже, свидетель тому, что мы не жаждем молочных рек в кисельных берегах, - мы жаждем обрести такую землю, где правда Твоя воссияет еще ярче и где Имя Твое [и Помазанник Твой] будут прославлены достойнее. Единый Великий Господь, просвети ум и возвысь сердца рабов Твоих, чтобы никогда нам не стремиться к неправде и никогда не уклоняться от борьбы за правду. Аминь.

Святитель Николай Сербский (Велимирович)

Молитва о Государе[34]

Господи, Боже наш, великий и многомилостивый! Во умилении сердец наших смиренно молимся Тебе: сохрани под кровом Твоея благости от всякаго злаго обстояния БЛАГОВЕРНАГО ГОСУДАРЯ и Отца нашего, избранного Тобою рода Романовых (егоже имя Ты, Господи, веси)[35]: огради Его[36] на всех путех Его святыми Твоими ангелы, да ничтоже успеет враг на Него, и сын беззакония не приложит озлобити Его: исполни Его долготою дней и крепостию сил, да совершит вся во славу Твою и во благо людей своих. Мы же, всеблагому Твоему промышлению о Нем радующеся, благословим и прославим всесвятое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Молитва о упокоении Императора Павла I

Упокой, Господи, душу убиеннаго раба Твоего Императора Павла I и Его молитвами даруй нам во дни сии лукавые и страшные в делах мудрость, в страданиях кротость и душам нашим спасение Твое.

Призри, Господи, на вернаго Твоего молитвенника за сирых, убогих и обездоленных, Императора Павла, и, по молитвам Его святым, подай, Господи, скорую и верную помощь просящим чрез Него у Тебя, Боже наш. Аминь.