Св. Равноап. Макарий Невский
Верный Богу и Его Царю
Алтайский миссионер иеромонах Макарий
РАВНОАПОСТОЛЬНЫЙ
МАКАРИЙ
Тех ревнителей веры христианской, которые, подобно святым Апостолам, посвятили свою жизнь насаждению и утверждению правой и спасительной веры посреди нехристей, святая Церковь именует равноапостольными. Таков был и Митрополит Московский Макарий (Невский), многими трудами приведший ко Христу несколько народностей Алтая. Великий духоносный Старец был избран Богом для апостольского подвига не только в среде диких язычников. Промысел Божий поставил "Апостола Алтая" на столичную кафедру, чтобы "живои русский святой" в сане Митрополита проповедовал объязычевшейся столице спасительную верность и Богу и Его Царю.
Происхождение Святителя
Митрополит Макарий, в миру Михаил Андреевич Парвицкий, а по прозвищу, данному ему в Семинарии, — Невский, родился первого октября 1835 года в селе Шапкине Ковровского уезда Владимирской губернии, где отец его, Андрей Иванович, был пономарем в храме Рождества Богородицы.
В семье Миша был шестым ребенком. Когда ему было семь лет, сгорел дом и все, что в нем было. Крайняя нищета вынудила родителей оставить родные места и отправиться в далекую Сибирь.
— Там будет легче, — утешал Мишин отец скорбящую супругу.
В Тобольске Андрей Иванович получил благословение направиться на приход в
Томскую епархию, где он подвизался до своей кончины.
В начале
духовного пути
Михаил поступил в Тобольскую
семинарию, в которой окончил обучение в 1854 году Будучи лучшим учеником духовной школы, он мог поступить в Академию, но отказался от представившейся ему, возможности. Избрал путь проповедника.
— Еще на школьной скамье мысль о миссионерстве занимала меня, — свидетельствовал он сам при наречении его во епископа.
Сердце Михаила устремилось к неведомому и далекому Алтаю, где он желал служить простым людям. Отец и мать благословили его на подвиг миссионерства, и поэтому, как он вспоминал, обретен был мир душе, томившейся исканием пути.
Молитвами Богородицы
Неземная радость наполнила сердце Михаила, когда он впервые
увидел предгорья Алтая. Первым делом после вступления его в состав Алтайской Миссии в 1855 году было изучение алтайского языка, который давался ему с большим трудом. Но после усердной молитвы к Богоматери Михаил стал свободно говорить по-алтайски. Матерь Божия открыла ему, что отныне он будет владеть свободно всеми наречиями этого языка.
Благословение
на благовествование
Чем больше Михаил узнавал о подвижнической жизни основателя Алтайской Миссии, архимандрита Макария (Глухарева) (1792 — 1847), тем более сам возгорался желанием подражать ему.
Однажды архимандрит Макарий сам явился Михаилу в сонном видении и, назначив его своим преемником, благословил на предстоящие труды.
Первые семь лет Михаил Парвицкий в качестве послушника провел на Телецком озере, за двести верст в глубь Алтая, вместе со старцем — иеромонахом. Ущелье, где они подвизались, было глухим, диким местом, напоминавшим о жизни древних пустынников.
Проповедовать Евангелие язычникам приходилось на их языках, которыми, по словам местных жителей, Михаил владел лучше их самих.
Автор Алтайской письменности
По окончании семилетнего испытания Михаил был назначен на должность учителя Центрального миссионерского училища в Улалу.
16 марта 1861 года Михаил Андреевич Невский принял монашество, получив имя основателя Миссии, подвигу которого подражал. А 19 марта был рукоположен во иеромонахи.
С того времени священноинок Макарий приступил к переводам на алтайские языки (ойротский, тувинский, хакасский) Священного Писания, Литургии, огласительных и требных текстов. Начиная с 1864 года иеромонах Макарий осуществлял печатание переводов в столичной синодальной типографии. Им самим была окончательно установлена транскрипция алтайской письменности.
В июле 1863 года он направлен в Казань для издания грамматики алтайского языка. Там благодаря трудам отца Макария в Казанской инородческои школе хоровое пение и Богослужение стало проходить на татарском языке.
Деятельность иеромонаха Макария (Невского) была так высоко оценена, что по решению Святейшего Синода он был награжден, саном игумена, в который он был возведен 29 июля 1871 года.
С 1875 года игумен Макарий - помощник начальника Алтайской Миссии. После возведения в сан архимандрита 29 июня 1883 года он был назначен начальником Миссии. А 12 февраля 1884 и хиротонисан был во епископа Бийского.
Месть
революционеров
Семь лет прожил владыка Мкарий (Невский) в Бийске, где не раз Господь посещал скорбями Своего угодника.
Епископ Макарий ревностно и постоянно обличал богоборческую — антимонархическую деятельность революционеров (которые, как известно, находились в ссылке в Сибири), призывая власти к жестким мерам по отношению к разного рода социалистам. Последние, будучи врагами Православия и Самодержавия, старались не остаться у него в долгу. Они несколько раз пытались убить владыку и наконец подожгли двухэтажный архиерейский дом, где размещались Миссия и Катехизаторское училище, архив и библиотека. С опасностью для жизни епископ Макарий успел вынести из огня только святыни: антиминс, Евангелие и потир (чашу для причащения), находившиеся в его домовой церкви. Впоследствии Владыке Макарию еще не раз приходилось открыто исповедовать перед лицом отступнического мира богоустановленность, а посему необходимость и полезность Самодержавия.
Просветитель
и молитвенник
Епископ Мака-
рий 26 мая 1891 года был определен на Томскую кафедру. До прибытия его в Томск даже в самом городе не было церковных школ. При нем же Томская епархия по их числу заняла в Сибири первое место.
Многие сибиряки к тому времени испытали на себе великую заботу Владыки не только об их духовном, но и телесном здравии. Сила его молитвы за болящих широко была известна. По количеству исцеленных Богом (по усердной молитве Владыки) его можно сравнить только с одним пастырем — отцом Иоанном Кронштадтским, Всероссийским Чудотворцем, имя которого в то время гремело на всю Россию.
Когда же к преподобному Иоанну Кронштадтскому приезжали сибиряки с просьбами о молитвенной помощи в скорбях и болезнях, то Батюшка Иоанн говорил: "Что вы ко мне ездите,ведь у вас есть свой Макарий, который лучше меня молитвенник!"
Первопрестольный Митрополит
Преосвященныи Макарий 6 мая 1906 года был награжден саном архиепископа, а 25 ноября 1912 года, волею Провидения, возведен на святительскую кафедру первопрестольной столицы с назначением постоянным членом Святейшего Синода. Оказавшись в положении первоиерарха Российской Церкви, Митрополит Московский Макарий продолжал ревностное служение делу проповеди Евангелия, ни о чем не помышляя, кроме славы Божией и спасения ближних.
Несмотря на то, что будущие царские изменники (революционеры-февралисты), переучившиеся карьеристы — архиепископы Антоний (Храповицкий), Сергий (Страгородский), одержимые страстью властолюбия, претендовали на столичные кафедры, Господь, видя их лицемерное "верноподданничество", дал Царю опору в Москве в лице святого Старца — Митрополита Макария, единственного из владык того времени, не имевшего высшего духовного образования.
За Владыкою Макарием были полувековой миссионерский подвиг и продолжительный монашеский, святительский и старческий опыт, разумеется, во сто крат превышающие всякие академические степени.
Будучи истинным христианином, Государь Николай Александрович понимал, что
осуетившаяся и обьязычевшаяся "образованная" Москва нуждается в окормлении Старца как пастыря высшей ступени опытности, прошедшего молитвенный искус, познавшего духовную брань, стяжавшего дар прозорливости и рассуждения и поэтому способного руководить паствой.
Особое потрясение в связи с назначением на Москву Старца Макария (Невского) претерпел архиепископ Антоний (Храповицкий) — автор двух ересей (крестоборчество и имяборчество), мечтавший о питриаршем куколе.
Святой старец в
синоде
У владыки Макария появились новые заботы по причине того, что всякий архиерей, занимая столичную кафедру, обязан был занять и свое место в Синоде.
Митрополит Московский Макарии вместе с Митрополитом Санкт-Петербургским Питиримом
(Окyовым), также врагом всякого либерализма и поборником церковного учения о священных правах в Церкви Богопомазанника, удостоились от синодалов отношения, мало поддающегося описанию. На заседаниях Синода их обоих погружали в атмосферу недоброжелательства и интриг, нескрываемой неприязни и революционного угара, исключавшую возможность нормальной работы, приводившую Синод к недоразумениям и конфликтам.
Митрополит Макарий заслуживал иного отношения к себе уже хотя бы потому, что был вдвое старше этих господ, возомнивших себя "Генерал-Губернаторами в рясах".
О том, что Святитель Макарий за свои твердые убеждения систематически подвергался травле и насмешкам со стороны членов Синода, свидетельствует даже один из них — протопресвитер армии и флота отец Георгий Шавельский в своих "Воспоминаниях": "В
Синоде Митрополит Макарий всегда молчал и безропотно принимал все решения. В его присутствии Синод проваливал одно за другим все его представления, а он не находил ни одного слова, чтобы защитить самого себя" (4, 146].
"Благостнейший Митрополит Московскиq, обезсмертивший свое имя подвигами на Алтае, человек выдающегося ума и величайших достоинств, — вспоминает Товарищ Обер-Прокурора Святейшего Синода князь Н.Д.Жевахов, — чувствовал себя чужим в Синоде, и, хотя общая молва и называла его святым, в чем действительно не было преувеличений, однако же именно эта святость его и отталкивала от него его собратьев по Синоду... С мнением Митрополита Московского Синод вовсе не считался..." (3, 190 — 191).
Право
именоваться русским
Еще в 1910 году в Томске вышло первое издание полного собрания проповеднических трудов Преосвященного Макария, которое было прочитано Царем Николаем Вторым и оценено по достоинству. Спустя восемь десятилетий стала очевидной та духовная проницательность, с которой святой старец-митрополит предупреждал о близгрядущем царстве тьмы на Руси, желая оградить христиан от совратителей умов, стремящихся погубить Веру, Царя и Отечество:
"Кто не молится о Царе Русском,
православном, тот не русский, не православный человек, тот не слуга верноподданный, не сын Отечества. Он, как пришелец, только живет на русской земле, но в действительности не имеет нравственного права именоваться русским..." (стр. 62). "Обьединимся около державного Царя Православного... станем на защиту
власти, от Государя поставленной" (стр. 178). "Наше знамя, наша хоругвь — Вера Православная, Царь Самодержавный, Русь Единая, Нераздельная. Умрем за это знамя, за эту хоругвь, но никому не отдадим их. В этом да поможет нам Бог!" (стр. 127).
Вот такими воодушевленными словами в защиту Церкви и ее покровителя — Царя Святитель-ратоборец согревал паству, пламенея ревностью о их спасении. Прочих же — противников и Бога и Имже поставленной власти — Владыка Макарий грозно в архипастырском послании предупреждал:
"Не хотите вы своей русской власти, так будет же у вас власть иноплеменная".
У Иоанна
кронштадского
Взаимное почитание друг друга
двумя великими праведниками Земли Русской — преподобным Иоанном Кронштадтским и Святителем Макарием Московским — весьма дополняет духовный облик обоих Старцев.
Однажды Митрополит Макарий написал отцу Иоанну письмо с просьбой назначить время, когда он может его принять.
При встрече друг с другом Митрополит Макарий просил благословения у отца Иоанна. Отец же Иоанн просил благословения у Митрополита Макария. Тогда Владыка стал перед Батюшкой на колени. Но отец Иоанн тотчас опустился на колени перед ним. Кончилось тем, что
оба праведника обняли друг друга и отец Иоанн исполнил просьбу Митрополита благословил его, а Святитель М
карий, исполняя просьбу, благословил отца Иоанна.
Уже позднее преподобный Иоанн Кронштадтский был, согласно воле Государя, назначен на должность постоянного члена Святейшего Синода, что вызвало такую же бурю негодований среди синодалов, как и в случае с назначением туда Святителей Макария и Питирима.
Впрочем, по причине тяжелой болезни в последние годы жизни отец Иоанн Кронштадтский так ни разу и не посетил заседания Синода, что позволило ему не стать (на ряду с названными Владыками третьей мишенью для "любителей топтать" горячую любовь к Помазаннику Божию.
Мало кому известно о том, что архиепископ Антоний (Храповицкий), требовавший запрещения публикаций некоторых "неправославных" сочинений отца Иоанна позднее заявлял, что не допустил бы никакого участия Кронштадтского пастыря в делах Синода за его "сомнительное учение"! Это учение об Имени Божием преподобного Иоанна Кронштадтского после его кончины пришлось отстаивать Митрополиту Макарию Московскому как учение истинно церковное.
Патриаршество вместо Самодержавия?
Так в чем же, по мнению архиепископа Антония (Храповицкого), погрешал против Истины отец Иоанн? Оказывается, якобы, в том, что учил о благодатности и предвечности Имени Спасителя: "Имя Божие — есть Сам Бог. Имя Его есть Он Сам — Единый Бог в Трех Лицах, простое существо, в едином слове изображаемое и в то же время не заключаемое, то есть не ограничиваемое им и ничем сущим",— читаем в его книге "Мысли христианина".
"Спор за Божество Имени Господня в России впервые произошел между приснопамятным отцом Иоанном Кронштадтским и епископом Феофаном затворником Вышенским. Это было в 70-х годах вслед за первыми изданиями отцем Иоанном своих сочинений, в коих он Имя Божие назвал Богом. Епископ Феофан возстал против этого, не допуская почитать Имя Божие за Бога. Однако вскоре отступил от спора" (Имяславие, СПб, 1914, стр. 76).
Адепт масонской
ложи "Лафайет Астория" архиепископ Антоний практически возглавлял самую крупную архиерейскую группировку, которая методично вела борьбу против немногочисленного духовенстеа, исповедающего богоустановленность Самодержавия.
Проповедуя необходимость "восстановления" патриаршества, владыка Антоний мечтал об узурпации всех священных прав Богопомазанника для себя как будущего патриарха.
Восстанавливать же можно только то, что было утрачено, то есть в данном случае патриаршество симфоническое — первого епископа при Царе, каковое по византийской традиции, и имела Российская Церковь в семнадцатом веке. Но большинство епископата, занедуговав в то время либерализмом, напротив, использовало идею патриаршества в качестве знамени для антимонархической свистопляски.
А Митрополиты Макарий Московский, Питирим Санкт-Петербургский, Флавиан Киевский и другие подвижники благочестия после кончины преподобного Иоанна Кронштадтского продолжали ограждать Царский Престол от властолюбивых "наемников" (Ин. 10; 12), откровенно высказываясь против такого "патриаршества".
О причинах духовиой диверсии
Будущий нарушитель архиерейской присяги — архиепископ Антоний (Храповицкий) упорно искал компромат на преподобного Иоанна Кронштадтского Всероссийского Чудотворца, желательно какую-нибудь "ересь", дабы, подорвав его высокий авторитет, начать расправу с его многочисленными чадами и единомышленниками - своими идеологическими врагами. Такая возможность ему представилась в 1912 году.
Ставленник владыки Антония на Афоне, иеромонах Алексей (Киреевский), известный нигилист, по его же заданию состряпал клевету на ту часть братии, которая придерживалась симфонической (монархической) идеологии. Он сообщил в Синод владыке Антонию, что большинство монахов Афонского монастыря (ссылаясь на кронштадтского пастыря) якобы обожествляют буквы и звуки Имени Божия, почитая Имя отдельно от Бога. Их стали дразнить — "имябожники".
Прозорливый Кронштадтский Пастырь, ведая о грядущем разорении монашества на Афоне, древнего училища умно-сердечного делания Иисусовой молитвы, заранее предупредил своих духовных чад, отправляющихся туда подвизаться, сказав одному из них: "Будешь подвизаться за Имя Божие, вот тебе в руководство...", и благословив его книгой "Мысли христианина".
Сами же афонские монахи, православно исповедающие святость и предвечность Имени Божия, себя называли имяславцами, а своих клеветников — имяборцами. Имяборческая ересь, впрочем, как и антимонархическая, являются разновидностями одной ереси — иконоборческои. И не случайно в рядах имяборцев оказались будущие революционеры, а чтущие святость Имени Божия остались верны и Богу и Царю. Промыслительно посетивший Афон в 1912 году, знаменитый проповедник владыка Трифон (Туркестанов) викарий Московский стал свидетелем первых притеснений имяславцев, ставших жертвой клеветнической кампании врагов Царского престола. Проведя элементарное разбирательство, при котором открылась злонамеренная клевета на исихазм, Владыка Трифон распорядился убрать иеромонаха Алексея (Киреевского) с Афона. И это был не первый и не последний случай, когда Преосвященному Трифону суждено было защищать учение православной Церкви о почитании Имени Иисусова.
В начале 1913 года другой имяборец — игумен Иероним добавил несколько клеветнических обвинений в адрес большинства афонских монахов, дескать, те отождествляют Имя Божие и существо Божие. За это он был смещен с должности (по традиции афонской обители подавляющим большинством голосов) и на соборе старцев обвинен игуменом Аавидом в ереси. Заняв исповедническую позицию по отношению к немногим хулителям Имени Божия, братия, подписав вероисповедный акт, обратилась письменно в Святейший Синод за поддержкой.
Послание об
Имени Божием
Тайно от Митрополита Макария
Московского — старейшего члена Синода архиепископ Антонии предложил своим единомышленникам синодалам заслушать три "доклада" об Имени Божием. Авторами этих трех полемических статей были: сам владыка Антонии (Храповицкий) вместе с другим иерархом, также известным своим страстным вмешательством в политические дела, — архиепископом Никоном (Рождественским), да профессор С.Троицкий — преподаватель провинциального училища, решительно ничем не известный. В итоге: частные и случайные мнения трех христиан были положены в основу Послания об Имени Божием, выдаваемого не только за мнение всех членов Синода, но и за голос всей Российской Церкви. Само это Послание от имени Синода, но без ведома первенствующих его членов было адресовано "всечестным братиям, в иночестве подвизающимся" и опубликовано в "Церковных Ведомостях" в мае 1913 года. Оно запрещало касаться этой темы всем лицам и изданиям, подведомственным Синоду. Этот запрет объясняется внутренней богословской несостоятельностью самого этого документа.
Все три докладчика так и не смогли объединиться в одной теории, противореча друг другу в самых основных и ответственных пунктах. Например, в Послании говорится: "Имя Божие не есть энергия Божия" (стр. 285), а в докладе Троицкого: "Имя Божие есть энергия Божия" (стр. 906); в Послании утверждается: "Имя Божие не может быть называемо Божеством" (стр. 285), а у Троицкого к Имени Божию "приложимо наименование Божество" (стр. 907), и так далее...
Не проходивший сам даже молитвенного искуса под руководством опытного старца, составитель Послания архиепископ Антоний решительно отрицал, "чтобы и вне нашего сознания Имя Божие было тожественно с Богом, было Божеством", и тем самым проповедовал идеалистический магизм вместо молитвы, так как самопредставление несуществующего вовсе не есть молитва, а есть психологический субъективизм, порождающий прелесть самоспасания.
Последовательный защитник имяславия как церковного учения Митрополит Вениамин (Федченков) позднее вспоминал: "Митрополит Антоний (Храповицкий) как главный противник этого учения известен был не только резкостью и легкомыслием (его доклад в Синоде был недопустимым, невозможным, бранчливым), но и склонностью допускать в своих воззрениях и объяснениях человеческую мысль, так называемую "нравствено-психологическую" концепцию. И нередко он переходил религиозные границы, увлекаемый оригинальностью своих домыслов. Таков он был в отношении вообще догматов; в особенности же - в ложном, человеческом истолковании искупления" (так называемая крестоборческая ересь, отрицающая необходимость смерти для искупления человечества).
Само учение имяборцев о непредвечности и безблагодатности Имени Господа практически было направлено против делателей Иисусовой молитвы, особенно против монашествующих.
Как это ни странно, но содержание "синодального" Послания об "Афонской смуте" от 18 мая 1913 года стало известно члену Синода Митрополиту Макарию только благодаря церковной периодике.
Разгром афонского монашества
После опубликования Послания владыка Антонии (Храповицкий) решил поступить с настроенным исповеднически афонским монашеством как с бунтовщиками. Этим открывается самая позорная страница в борьбе архиерействующих революционеров против исповедников-имяславцев — сторонников аскетической церковной традиции и верных слуг Государя.
Один из авторов Послания, архиепископ Никон (Рождественский), срочно отправился на Афон для усмирения "мятежников", почему-то опять "забыв" получить полномочия у Митрополита Макария действовать от имени Синода. Без всякого разрешения Государя использовать войска он 5 июня 1913 года прибыл на Греческий Афон с двумя ротами солдат. Угрожая расправой, владыка Никон принуждал монахов подписаться под Посланием.
К примеру, описывая свое впечатление от этого Послания, митрополит Вениамин (Федченков) свидетельствует: "ощутил такой острый духовный удар, будто от меня потребовали отречения от православия(".
После отказа православных иноков поставить подписи под документом неправославного содержания
архиепископ Никон организовал их кровавое избиение в самом буквальном смысле этого слова. Во время всенощной на монахов Пантелеимонова монастыря (по его приказу) были брошены подпоенные солдаты. В ход пошли приклады и штыки. Мощной струей воды монахов сшибали с ног, а затем избитых и окровавленных насильно погружали на корабль, в трюм. Всего со Святой Горы было насильно вывезено шестьсот семьдесят иноков. По прибытии в Одессу они без какого-либо церковного или мирского суда оформлялись в тюрьмы и в ссылку на каторгу. В считанные дни после этих событий еще более тысячи имяславцев-исповедников вынуждены были оставить Святую Гору Афон
Позднее выяснилось, что еше на пути к Афону архиепископ Никон приказал всем матросам на корабле вычеркнуть из личных молитвословов Имя Спасителя — Иисус, а затем по очереди топтать сапогами это Имя Господа, начертанное мелом на палубе Отказывающиеся сделать это подвергались дисциплинарным наказаниям.
После того как Государю Николаю Александровичу было доложено о беспрецедентном самочинии архиерея и были предъявлены для наглядности испорченные молитвословы, Царь решил пресечь развитие событий, протекавших в антиканоническом русле. Отношение Царской Семьи к "афонскому погрому" легко выясняется из переписки Августейших Супругов за 1915 год: "Никон, этот злодей с Афона" (8 сент.), "у него на душе грех Афона" (9 сент.).
По причине того, что Синод вовсе не имел канонического права принимать решения богословско-догматического характера, Государь Николай Второй (как верховный в Церкви покровитель правоверия и благочестия) распорядился произвести на Церковном суде богословскую экспертизу и принять соборное решение, которое только и может стать основанием для законного решения Синода.
Церковный суд при Московской Синодальной Конторе возглавил (по поручению Царя) старейший член Синода Высокопреосвященнейший Макарий, Московский Митрополит.
На защиту Православия
Уже на первой стадии спора об Имени Божием на сторону афонских исихастов (представителей аскетически-богословской традиции в монашестве) стали некоторые высокопросвещенные российские богословы. Имя одного из них, экстраординарного профессора богословия Московской Духовной Академии М.Д.Муретова, пользуется заслуженной и почетной известностью. В письме владыке Феодору (Поздеевскому), ректору МДА, он писал: "Вопрос, поднятый афонитами, я считаю весьма своевременным для всеобщего обсуждения. Он может дать повод к перенесению спора об Имени Иисус в общедогматические области... (6, 25 — 26] Глумились над защитниками Имени Иисус и молитвы Иисусовой, конечно, по недомыслию, а вернее — по отсутствию истинно христианского чувства, которое всегда может указывать истинным христианам верный путь во всех соблазнах и недоумениях... Наша мысль есть движение духа, наше слово есть духовно-телесное движение. Поэтому произносящий молитву Иисусову реально соприкасается с Самим Богом Иисусом, — как Фома, осязает Его духовно" (6, 28).
Еще до официально назначенного Церковного суда при Московской Синодальной Конторе рассмотрение "Исповедания" имяславцев (от 18 марта 1914 года) состоялось на Архиерейском Соборе Киевской епархии, проходившем под председательством Высокопреосвященнейшего Флавиана, Митрополита Киевского, где и было признано вполне православным.
Синодальный
суд и указ синода
В работе Церковного суда при Московской Синодальной Конторе принимали участие
лучшие пред
ставители Московской богословской школы: Владыка Феодор (Поздеевский), ректор МДА,
профессор М.А.Муретов, архимандрит Арсений (Стадницкий) и другие ревнители
торжества Истины.
В газете "Гроза" (от 31 мая 1914 года) эти события описаны так:
"Суд над афонскими монахами
закончился тем, что прибывшие в Москву шесть афонцев были спрошены Митрополитом
Макарием об их веровании о Имени Божием и признаны исповедающими святость Имени
Господня согласно учению Святых Отцов Вселенской Церкви".
По поручению Святителя Макария (Невского), сразу
после окончания суда Владыка Модест (Никитин) отпра вился в Петербург к остальным
афонским монахам, чтобы объявить им о единогласном оправдательном решении Церковного
суда в пользу имяславия и о том, "что трех архиепископов, восставших против
Имени Божия, нельзя отождествлять со Святейшим Правительствующим Синодом!"
Только по результатам богословской экспертизы
Церковного суда появилась возможность принятия законного синодального решения.
Посему вскоре и появился Указ Святейшего Синода от 24 мая 1914 года за №
4136, в котором констатировалось, что согласно решению Церковного суда исповедание
имяславцев является абсолютно православным:
"Московская Синодальная Контора нашла, что в "исповеданиях веры
в Бога и во Имя Божие", поступивших от названных иноков... содержатся данные
к заключению, что в них нет основания к отступлению ради учения об Именах
Божиих от православной Церкви". Совершенно очевидно, что если бы разбирательство
по существу этого богословского вопроса состоялось на год раньше, то названным выше
архиереям не удалось бы учинить погром в Афонских обителях. Так называемая "Афонская
смута, а точнее, избиение русских монахов, молящихся о Царе, была очередным этапом
борьбы мирового масонства против влияния Русского Самодержца в этом регионе.
Ставленники нераскаянного имяборца архиепископа Антония
(Храповицкого) на Афоне, действуя через находящихся в Солуни масонов (консула Гирсу
и вице-консула Щербину), добились полного запрещения для подданных
русского Царя пребывать на Афоне. И до сего времени русским монахам не дозволяется
подвизаться в русских же монастырях на Афоне без принятия греческого гражданства.
Решение на поместном соборе
Несмотря на то, что Церковный суд признал исповедание имяславцев совершенно
православным, что и отражено в Указе Синода от 24 мая 1914 года, эти важнейшие
факты умышленно замалчиваются до сих пор. Единственным объяснением тому, что эти
важнейшие документы, восстанавливающие в Церкви мир, так и не были опубликованы
в церковных изданиях, является тот факт, что вся церковная печать подчинялась в
то время имяборцу архиепископу Никону (Рождественскому). Поэтому и сегодня есть
люди, наивно думающие, что Послание от 18 мая 1913 года, сочиненное от имени Синода
двумя владыками, и было последним словом русских иерархов.
Некоторые противники имяславия не успокоились
и игнорировали все позднейшие законные решения Российской Церкви по этому вопросу,
продолжая обвинять имяславцев в ереси и препятствовать их лужению. По этой причине
Митрополит Макарий в августе1914 года по согласованию с Обер-Прокурором Саблером
разослал документ с разрешением служения оправданных афонцев и донес ему
об этом телеграммой.
Для того чтобы окончательно решить возникшую проблему,
необходим догмат о природе Имени Божия, принятый Собором Церкви. Оправданные афонцы
в Заявлении Митрополиту Макарию Московскому писали:
"С искреннею любовию припадая к стопам Вашего
Высокопреосвященства, мы приносим глубочайшую благодарность за то, что Вы, Владыко
Святый, совместно с подведомственными Вам иерархами... сняли с нас несправедливо
возведенное на нас тяжелое обвинение в ереси... относительно же Имени Божия и Имени
Иисуса Христа мы, согласно учению Святых Отец, исповедали и исповедаем Божество
и Божественную Силу Имени Господа, но сие учение не возводим на степень догмата,
ибо оно соборне еще не формулировано и догматизировано, но ожидаем, что на
предстоящем Соборе будет формулировано и догматизировано..."
И действительно, недостаточно было снять клевету с молящихся
иноков; нужен был догмат и соборное осуждение имяборчества как богохульной ереси.
Наконец-то этот вопрос был выдвинут на обсуждение Поместного Собора 1917 года, который
поручил особой комиссии провести всю богословскую подготовительную работу. Эта Соборная
комиссия в результате глубокого и тщательного исследования темы пришла к выводам
и решениям, которые (после отчетного доклада) должны были быть утверждены Собором.
Но заслушивать и утверждать доклад по итогам деятельности комиссии было некому,
так как делегаты Собора из-за обстрела Москвы большевиками в 1918 году опросту разбежались.
Надо заметить,
что председательствовал в комиссии лучший (того времени) знаток богословия, получивший
высокую ученую степень за труд о природе ветхозаветных Божественных имен, архиепископ
Феофан Полтавский (Быстров), который никогда не скрывал своих имяславческих убеждений.
Одна из последних его работ (подготовляемая к изданию) посвящена богословскому
обоснованию имяславия как традиции исключительно святоотеческой.
По решению революционного "правительства" и
признавших его архипастырей Митрополит Макарий Московский из-за своих твердых
монархических убеждений (вместе с дюжиной иных достойнейших иерархов) вовсе не был
допущен к участию в Поместном Соборе. Как только старец-митрополит прибыл на открытие Собора, так сразу его "развернули
и отправили" с применением физической силы. С этой демократической акции, то
есть с удаления святого, и началось сие мероприятие. Надо ли после этого удивляться
тому, что история Церкви не знает ни одного настолько бесплодного Церковного Собора
подобного этому!
Охранитель Царского Престола
Владыка Макарий не только почитал Царя и Царскую власть но также обличал
и указывал Его врагов, называя их врагами Православия. Святитель предвидел скрытую
цель либерально-демократической государственной Думы - уничтожение Самодержавия
на Руси. Думцы, а среди них ведь было немало духовенства и даже высшего, были главными
и притом легальными разрушителями Церкви и Родины, так как открыто выступали и против
Помазанника Божия и всех тех, кто оказывал ему поддержку. Митрополит Макарий удерживал
православный народ от разделения, постоянно разъясняя, что Господь дает единение
только вокруг Царского Престола, ограждающего мечом вещественным Святую Церковь.
Владыка Макарий оказался главным врагом грядущих узурпаторов Царской власти. Он
стоял на их пути перед Троном Государя — Кормчего святой Церкви (Ис. 49; 23), не
допуская их к беззаконному управлению Церковным Кораблем и охраняя от них Царский
Престол Давидов духовным мечом, "который есть Слово Божие" (Еф. б; 17).
Сибирский Столп Православия, поистине став Всероссийским, принял на себя всю горечь
и тяжесть оплеваний и клеветы, которая была обрушена на его седую святительскую
голову после февральской революции. Владыка Макарий был непреклонен в вопросе власти:
"Царская власть дарована нам Господом, — говорил он. — Для русского
народа Бог на небе, Царь на земле. Это означало то, что как на небе один Бог, один
Вседержитель, одна власть, никому не подчиненная, никому не дающая отчета, всем
управляющая, так и на земле одна власть — Царская, она источник всякой власти в
государстве".
Старец-Митрополит непрестанно умолял не поддаваться соблазнительным призывам
против Царя, пророчески редупреждая о тех тяжелых последствиях, которые неизбежны
при потере Самодержца.
Господи, иду за Тобой!
И до сего времени многим русским людям непонятен духовный подвиг нашего Государя
Николая Второго — сама добровольность Его отречения, страданий и смерти. Подвиг
Его им не понятен и не приемлем потому, что им чужда и противна евангельская мораль
и небесная логика. Но тем немногим, кто ищет во всем и всегда только славы Божиеи,
Господь открывает истинный смысл и настоящих и грядущих событий.
"Говорит Бог: излию от Духа Моего на всякую плоть... и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут" Деян. 2;1 7).
Вскоре после февральской революции
1917 года митрополиту Макарию, беззаконно удаленному с Московской кафедры "временным
равительством", было чудное сонное видение, которое и поныне вразумляет
всех ищущих вразумления свыше: "Вижу я поле. По тропинке идет Спаситель. Я
за Ним и все твержу:
— Господи, иду за Тобой!
А Он, оборачиваясь ко мне, все отвечает:
— Иди за Мной!
Наконец подошли мы к громадной арке, разукрашенной цветами. На пороге арки
Спаситель обернулся ко мне и вновь казал:
— Иди за Мной!
И вошел в чудный сад, а я остался на пороге и проснулся. Заснувши вскоре,
я вижу себя стоящим в той же арке, а за нею со Спасителем стоит Государь Николай
Александрович. Спаситель говорит Государю:
— Видишь в Моих руках две чаши:
вот эта горькая для твоего народа, а другая сладкая для тебя.
Государь падает на колени и долго молит Господа дать ему выпить горькую чашу
вместо его народа. Господь долго не соглашался, а Государь все неотступно
молил. Тогда Спаситель вынул из горькой чаши большой раскаленный уголь и
положил его Государю на ладонь. Государь начал перекладывать уголь с ладони на ладонь
и в то же время телом стал просветляться, пока не стал
весь пресветлый, как светлый дух.
На
этом я опять проснулся.
Заснув вторично, я вижу громадное поле, покрытое цветами. Стоит среди поля Государь, окруженный множеством народа, и своими руками раздает ему манну. Незримый голос в это время говорит: "Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен!" (9, 147 — 148).
От смерти к жизни
О чем же таком важном и необходимом поведал Господь владыке Макарию (а через него и всем) в этом чудесном видении? Господь ясно показал всем, что в Его руках — две чаши. Одна, горькая, — для Русского народа, согрешившего изменой против своего Царя. А другая, сладкая,— для Царя, не согрешившего против своего народа. Русский народ как соборное тело, предательски сам усекнув свою главу — Царя, сразу вкусил духовную смерть, неизбежно ведущую к постепенному разложению народного организма.
Из любви к своему народу Государь Николай Второй молитвенно просил Господа переложить на него наказание, заслуженное его народом. Но справедливый Господь так и не дал Царю выпить горькую чашу вместо народа.
Сам Спаситель мира возложил на Государя иной крест; Господь призвал его совершить подобие Своего славного Искупительного подвига, для чего и возложил ему на ладонь раскаленный уголь. Этот библейский символ означает Тело Божественного Искупителя, через причащение Которым происходит благодатное очищение, попаление греховной скверны. В молитвах Последования ко Святому Причащению говорится: "Слове Божий и Боже, угль Тела Твоего да будет мне помраченному
в просвещение и очищение" (Песн. 5), "да будет ми угль пресвятаго Твоего Тела... во
освящение и просвещение" (мол. И. Злат. 2-я). Добровольно вступив на путь, указанный Спасителем, Государь Николай Александрович через страдания постепенно просветлялся, приготовлялся к смерти, которой он и искупил, приобрел свой народ — Безкровной Жертве подобно.
В конце видения Господь показал духовное воскрешение народа святым Царем Николаем Вторым силою Божественной благодати, преподание которой под видом манны Государь и осуществляет по своей христоподражательной искупительной заслуге.
И в завершение видения незримый голос пояснил, что Русский народ именно потому получил от Бога прощение греха измены своему Царю, что Государь сам по воле Бога взял смертный грех своего народа на себя! А отсюда яснее ясного, что Русский народ непременно перейдет от соборной смерти к соборной жизни, как только соборно прославит искупителя своего греха— святого Царя Николая Второго - нашу Русскую пасху чистительную!
Гонения от Лжебратии
После беззаконного низложения со столичной кафедры святитель Макарий отправился было на поселение в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, но революционное "правительство", испугавшись возможности использования Лаврской типографии знаменитым проповедником, приняло решение о его заточении в подмосковном Николо-Угрешском монастыре, где святой владыка впоследствии и окончил свое земное служение.
"По церковно-каноническим правилам насильственное лишение епископа своей кафедры является недействительным, хотя бы оно произошло "при рукописании" изгоняемого. И это понятно: всякая бумага имеет формальное значение, написанное под угрозой не имеет никакой цены, — писал в своих "Воспоминаниях" епископ Арсений. — Насилие остается насилием" (10, 202—203). "Я лишен управления Московской митрополией без суда и достаточных оснований, — говорится в письменном обращении митрополита Макария к патриарху Тихону (Белавину), — в отношении меня, как Московского митрополита, всепочтительнейше прошу Вас, Ваше Святейшество, предложить Высшему Церковному Управлению войти в суждение о восстановлении нарушенных моих прав" (10, 203).
Старец-святитель считал, что канонические нарушения, допущенные по отношению к нему как Московскому архипастырю, прежде всего оскорбительны для всей Русской Церкви, и поэтому добивался их ликвидации. Считая себя законным Московским митрополитом, он огорчался всяким новым назначением на Московскую кафедру.
"Слышу — продолжают неза
конное дело: назначили без моего согласия Московским митрополитом Евсевия, архиепископа Владивостокского, — говорил митрополит Макарий в мае 1920 года, — узнал я об этом и поскорбел. Так и хочется сказать: "Брат, не
по праву ты сел на мою кафедру, неужели сего не чувствуешь? (10, 206).
Уже первые христиане бывали
"в опасностях между лжебратиями" (2 Кор. 11;26). "А
вкравшимся лжебратиям, — писал
в Послании к Галатам Апостол Павел,— мы ни на час не
уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас" (2;4). Ради проповедания Евангельского учения о законной власти, искаженного царскими изменниками, не уступил им и Апостол Алтая — святитель Макарий Московский.
Вера творит чудеса
Как возможно объяснить тот факт, что митрополит Макарий Московский, митрополит Питирим
Петроградский, писатель Сергей Нилус и другие христиане оставшиеся в России и до конца сохранившие верность и Господу и Его Помазаннику, почили естественной смертью; а многочисленные революционеры и в рясах и из числа мирян, напротив, погибли насильственной смертью хотя и поклонились "благоверному" масонскому "правительству" молясь о сохранении новой "власти"?
На любой вопрос дает ответ Слово Божие: "Кто будет
единомыслен с ними, тех
подвергнут они посмеянию, поношению
и попранию. (...) Слушайте,
возлюбленные Мои, говорит Господь: вот перед вами дни скорби, и от них Я избавлю вас. Не бойтесь
и не сомневайтесь, ибо вождь ваш - Бог" (3 Езд. 16; 70,
75-76)
"Много книг нужно было бы написать, чтобы хотя вкратце очертить облик почившего праведника, являвшего примером своей жизни, особенно в последние годы борьбы с большевиками, такую изумительную веру во всемогущество Божие, какая обезоруживала сатанистов, совершавших неоднократные нападения на монастырь с целью убить митрополита и всякий раз отгоняемых невидимою силою Божией, — писал князь Н.Д. Жевахов. — Кто знает, что несколько разбойников, коим удалось проникнуть в монастырь и даже приблизиться к дверям келии праведного старца, мгновенно ослепли и затем на коленях и со слезами вымаливали прощение, ссылаясь на то, что действовали по принуждению, а не по доброй воле, что в другой раз густое облако окутало целую роту красноармейцев, приближавшихся к Николо-Угрешскому монастырю с целью убить митрополита, и они сбились с пути и, проблуждав до поздней ночи, вернулись обратно в Москву, не выполнив заданного поручения...
И точно, почивший митрополит Макарий был одним из немногих иерархов, знавших, что Господь сильнее большевиков, и оставшихся верными Господу и своей вере в силу Божию. И эта вера творила чудеса, пред которыми смирялись и не могли не смиряться слуги диавола" (11, 267).
Воистину, заточение для проповедника — подобно смерти! Но сие святое семя, им посеянное, не погибло и, веруем, принесет в свое время плод мног! Ведь святитель Макарий (Невский) душу свою положил за правую Веру, законного Царя и родное Отечество!
Вскоре после Великой Отечественной войны патриарх Алексий (Симанский) благословил перенести останки митрополита Макария из подмосковного села Котельники в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру для перезахоронения их в крипте Успенского собора. Патриарх, почитавший сего угодника Божия, завещал похоронить себя рядом со святым старцем.
В апреле 1957 года в Котельники прибыла Комиссия из Московской Патриархии с участием военных властей, которая вскрыла склеп с гробом владыки Макария. И тогда обнаружилось чудо: тело владыки осталось нетленным! Его перевезли в храм Русских Святых, находящийся под Успенским собором Лавры. Тело переложили в новый гроб, так как старый истлел, и сооружена гробница с мраморной плитой, где святые мощи нашего Всероссийского Апостола находятся и по сей день.
Составил
К.В.П.
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ
ИСТОЧНИКИ
1. Царю Небесному и земному верный. Митрополит Макарий Московский Апостол Алтайский (Парвицкий — "Невский"), Москва, "Паломник", 199б.
2. Сурский И.К. Отец Иоанн Кронштадтский. Том 1, Белград, 1938.
3. Воспоминания Товарища Обер — Прокурора Святейшего Синода князя Н.Д. Жевахова. Том 1, Мюнхен, 1923.
4. Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера армии и флота. Нью — Иорк, 1954.
5. Митрополит Вениамин (Федченков). Протоиерей Иоанн Сергиев. 1954, машинопись.
б. В поисках правды. Письмо проф. М.Д. Муретова. Петроград, 191б.
7. Дмитриевский С.П. Макарий, митрополит Московский и Коломенский. Томск, 1913.
8. Полное собрание проповеднических трудов Макария, митрополита Московского и Коломенского, за все время его служения в архиерейском сане (1884
— 1913гг.). Сергиев Посад, 1914.
9. Сергей Нилус. На берегу Божьей реки. Ч.2. Изд. Свято — Троицкой
Сергиевой Лавры.1992.
10. Епископ Арсений (Жадановский). Воспоминания.
Москва, 1995.
11. Воспоминания Товарища Обер-Прокурора
Святейшего Синода князя Н.Д. Жевахова. Том2. Новый Сад. Королевство С.Х.С., 1928.
Наша
хоругвь
Владыка Макарий в
заточении.
Николо-Угрешский
монастырь. 1924г.
Мы переживаем время еще небывалой в нашей Церкви и в нашем Отечестве
смуты, с ее ужасными последствиями: неповиновением власти церковной и
гражданской, разделением членов некогда единой православной Всероссийской
Церкви на еретические секты и раскольнические толки и разделение единой
государственной семьи на части (партии), одни другим враждебные. Если есть у
этих сект и толков какое-либо единение, то в одном они согласны – во вражде к святой
православной Церкви и ее учреждениям. Если чем-либо связаны между собой так
называемые политические партии, то, несогласные между собой по своим учениям и
целям, они согласны только во вражде к тому, что составляло издревле основы
земли Русской, - во вражде к православной вере, к самодержавию Царя и
нераздельному единству господствующего Русского народа.
Церковь и Отечество находятся в великой опасности от разделений.
Между простым народом и так называемым образованным обществом опять образовалась пропасть, препятствующая им сблизиться между собой. Одни желают остаться истинно русскими по вере, по преданности Царю и по любви к своему народу, к старым обычаям. Другие все это променивают на взятое ими от западных, на их безверие, на их нравы и обычаи, начиная от покроя одежд до переустройства порядка государственной жизни.
Чего ждать нам теперь, как не бедствий, если только не полного разрушения, — за то, что мы оставили благочестие первых христиан и наших предков и пошли путем тех народов, которые наказаны были за нечестие?
Рим пал за то, что цари и правители его восстали на брань с Христом, пролили реки крови мученической. Награбленное у народов имущество развратило жителей городов: они предались неге и разврату вследствие роскоши. Простой народ перестал трудиться, требуя от правительства хлеба и зрелищ. Не совершается ли нечто подобное теперь в нашей стране? В верхних слоях — отпадение от веры, от Бога, крайнее пренебрежение к уставам Церкви и добрым заветам старины. Взгляните в наши храмы в праздничные дни: кем они наполняются тогда? Не простым ли только народом или людьми, находящимися в услужении господ? Не замечается ли тогда почти полное отсутствие тех, кто состоит на службе государственной?.. Кем наполнены в это время дома увеселения? Не этими ли последними людьми? Посмотрите на среднее сословие — торговое, не заменена ли там религия Христа поклонением богу Маммоне, или золотому тельцу, за малыми исключениями.
Нравственная зараза от верхних и средних слоев стала переходить и на нижние. В городах рабочий класс недельный заработок свой, также за малым исключением, пропивает. Мнимые радетели и освободители народа освобождают его прежде всего от уз закона нравственного, посевая смуту, безбожие и противление богоучрежденной власти.
По всем этим признакам можно судить, что ожидает нашу страну в будущем, если не случится отрезвления, если не пошлет нам Господь дух сокрушения, дух покаяния и решимости всем и каждому исправить свою жизнь.
Что принесет нам новое (двадцатое) столетие? Ужели оно будет для нас тем роковым временем, когда число отступников превзойдет число верных чад Церкви; когда нечестие наполнит наши города, наши домы, государственные и общественные учреждения, а благочестие останется достоянием сел и деревень— в городах же оно будет находить себе место только в запустелых храмах?
Православие, Самодержавие и Русь нераздельная — вот знамя Русского народа. Как бы стоя в соответствии к трехцветному русскому знамени, Православие, Самодержавие и Русская народность в то же время составляют три главнейшие основы, на которых стояло и стоит Русское государство.
Православие объединило народ Русский в одно тело. Принявшие православие инородцы стали русскими: православный, в устах народа, значит — русский. Иноверец, по понятию того же народа, значит — нерусский; ему предоставлялись права, почет и полная свобода жить и веровать по-своему, но все-таки он считался гостем, а не своим семейным человеком. Вся земля Русская, купленная кровью русских людей, мыслилась как одна Русская семья, у которой гостило много людей, которых хозяин не обижал, но радушно принимал, делил с ними хлеб-соль.
Самодержавие явилось вместе с Царскою властью. Царь мыслился не иначе, как самодержавным. Бог на небе, Царь на земле, — так говорил Русский народ. Это значило: как на небе один Бог, одна власть, всем управляющая, никому не подчиненная, никому не дающая отчета, так и на земле одна власть — Царская: она источник всякой власти в государстве. Царь никому не дает отчета, кроме Бога и своей совести. Русский народ никогда не желал ограничивать власть своего Царя, ибо у него были на глазах те иноземные государства, где власть Царя ограничивалась народным представительством, называемым там парламентами. Видел Русский народ, к каким бедствиям приводило страну ограничение Царской власти.
Говоря о самодержавии, мы разумеем под этим именем сосредоточие всякой власти в одном лице, для водворения правды, справедливости и порядка; но мы отнюдь не хотим утверждать этим названием права на самоволие и произвол.
Для Царя нужно представительство от народа, которое излагало бы пред ним свои нужды и вместе с Царем обдумывало бы, как помочь народной скорби.
В старые времена Благочестивейшие Цари наши собирали к себе представителей от народа для обсуждения особенно важных дел. Такого рода собрания носили название Земских Соборов.
Было и в старину лихолетье на Руси, какое видим теперь. Так, когда на Руси прекратился царственный род Рюриковичей, то стали происходить смуты; бояре делились на партии, одни хотели избрать себе царем польского царевича, другие — шведского, а иные желали сами овладеть престолом. Одни приставали к одному самозванцу, другие переходили к другому, а потом оставляли и того, и другого. Русь была на краю погибели. Когда же собрался Земский Собор, то он пришел к единомыслию не только между собой, но и со всем народом. Когда митрополит вышел к народу, чтобы объявить об избрании на царство Михаила Феодоровича, то, прежде чем успел сказать об этом слово, весь народ единогласно воскликнул: "Михаил Феодорович Романов да будет Царем всея Руси". Деление на партии прекратилось;
ибо Русский народ и на себе, и на соседях своих видел, к каким бедствиям приводит это разделение.
Да послужит это уроком для нашего времени. Прекратим наши разделения: объединимся все около Святой Церкви, около Царского престола.
Теперь перенесем наш взор с прошлого на будущее. Что ожидает в будущем нашу Церковь, наше Отечество? За церковь мы не боимся: она имеет великие обетования Учредителя, и Спасителя, и Руководителя ее. Не только враги видимые, но и невидимые — врата адова — не одолеют ее. Церковь гонима, но не сокрушима; как прежде, так и теперь, так и в будущее время. Что касается нашего Отечества, то благополучие его стоит в зависимости от того, устоит ли она на тех основах, на которых создалась, росла, укреплялась и достигла своего величия Русская земля. Эти основы составляют: православие веры, самодержавие Царя и неделимость земли и народа русского.
Горе земле Русской, если она снята будет или сама сойдет с этих основ! Горе Русскому народу, если он потеряет свое православие! Горе России, если она не сохранит самодержавие своего Царя! Горе земле Русской, если она перестанет называться и быть Русскою!
И страна русская, как государство, находится в опасности, с одной стороны, от стремления окраин ее к обособлению, с другой — от волнений, происходящих внутри ее, и делений народа на партии. Эти партии, не имеющие почти ничего общего между собой, объединяются также только в одно — во вражде к православию веры, к самодержавию Царской власти и к нераздельному единству русского народа как господствующего племени.
Что же делать нам, плывущим на корабле государственной жизни и желающим спасти этот корабль и плывущих на нем?
Нужно беспрекословно повиноваться Царю, как кормчему, и властям, как корабельщикам. Всем и каждому нужно заботиться прежде всего не о перестройке корабля, ибо во время бурного плавания кораблей не перестраивают, а каждому, по возможности, содействовать спасению корабля и прекращению бури смут и волнений.
Думающие, что посредством смуты, крамолы, возмущения против начальства и власти можно достигнуть благоустроения государственной жизни, весьма ошибаются.
Государства устраиваются не посредством смут и волнений, а мирным путем, посредством благоустроения каждым членом государства своей собственной жизни.
Итак, да прекратятся смуты и волнения. Соберись, Русский народ, воедино около своего богоданного Царя и по призыву Его думай с Ним единую думу о благоустроении земли Русской; делай это дело мирно, с молитвой, и Бог возвратит тебе благоденственное и мирное житие.
Народ без Царя — то же, что тело без головы...
Честь Царя — честь народа, благо Царя - благо народа, Царь — за всех, и все
- за Царя. Царь православный сугубо дорог для народа православного, как охранитель
и защитник веры православной,
как охранитель веры своего народа. Итак,умереть за Царя есть подвиг великий и святый.
Объединимся около матери нашей— земли Русской, твердо
оберегая древние устои ее: православие веры, самодержавие Царя и единство народной
жизни.
"Бойся Царя и Бога — и будет тебе повсюду
дорога" — таков завет русской старины. "Бойся, сын мой, Господа
и царя; с мятежниками не сообщайся" (Прит. 24; 21) — так
повелевает нам и мудрость израильского мудреца.
Да воскреснет Бог и расточатся врази Его! Да оживет древняя
Святая Русь и побегут от лица ее ненавидящие ее, да исчезнут они с лица земли Русской,
как исчезает дым! Как тает воск от огня, так да погибнут грешники — мятежники земли,
а праведные — сыны Церкви, истинные дети земли — да возвеселятся пред Богом! Наше
знамя, наша Хоругвь — вера православная, Царь самодержавный и Русь единая,
нераздельная.
Братие возлюбленные! Нам ли бы так беспечно вести себя,
как беспечны мы теперь? Нам ли бы веселиться, пиршествовать, скакать и смеяться,
как делается у нас, даже в эти дни народного бедствия? Нам ли бы вести детей наших
к ликованию, для веселых песен и плясок, когда бы следовало их учить вместе с на
ми скорбеть со своей Родиной; с постом и воздержанием от смеха и игр умолять Бога
о помиловании нашей страны?
Мы как бы пришли
к тому состоянию, в каком некогда оказался народ Израильский, к которому обращены
были пророком слова обличения: "Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями!
Оставили Господа, презрели Святаго Израилева, — повернулись назад" (Ис.
1; 4). Поэтому приличен нам и этот призыв к покаянию: "Смех ваш да обратится
в плач, и радость — в печаль" (Иак. 4; 9).
Не пора ли и нам начать покаяние исправлением нашей жизни,
возвращением к искренней вере в Бога, к послушанию Церкви, к добросовестному исполнению
наших обязанностей в отношении к Помазаннику Божию, к богоучрежденному пастырству
и к делам нашего служения государственного или общественного?
Да воцарится опять на святой Руси Бог и Его святой закон!
Да правят нашей страной не кто иной, как только Помазанники Божии, наши Благочестивые
и Самодержавные Цари, Которые дают ответ в делах одному Царю царей, от которого
они приемлют и помазание для царствования над врученным им народом!
Будем усердно молиться за Царя, за дорогую Родину, за
Христолюбивое воинство! Воскресни, Господи, помози нам, да вознесется рука Твоя,
яко Ты царствуеши во веки!
Составил К.В.П.
Утвержденная
Грамота Великого Московского
Земско-Поместного
Собора от
21 февраля 1613 года:
«Послал Господь Бог Свой Святый Дух в сердца всех православных христиан,
яко едиными усты вопияху, что быти на Владимирском и Московском и на всех
Государствах Российского Царства, Государем, Царем и Великим Князем всея Руси
Самодержцем, Тебе, Великому Государю Михаилу Феодоровичу.
Целовали все Животворный Крест и
обет дали, что за Великого Государя,
Богом почтенного, Богом избранного и Богом возлюбленного, Царя и Великого Князя
Михаила Феодоровича, всея России Самодержца, за Благоверную Царицу и Великую
Княгиню, и за Их Царские Дети, которых Им, Государям, впредь (вперед, в
будущем) Бог даст, души свои и головы положити и служити Им, Государям нашим
верою и правдою, всеми душами своими и головами.
Заповедано, чтобы избранник
Божий, Царь Михаил Феодорович Романов был родоначальником
Правителей на Руси из рода в род, с ответственностью в Своих делах перед
Единым Небесным Царем.
И кто же пойдет против сего
Соборного постановления - Царь ли, патриарх ли, и всяк человек, да проклянется таковой в сем веке и в
будущем, отлучен бо будет он от
Святой Троицы.
И иного Государя, помимо
Государя, Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея России Самодержца, и
их Царских Детей, которых Им, Государям, впредь Бог даст, искати и хотети иного
Государя из каких людей ни буди, или какое лихо похочет учинити, то нам боярам,
и окольничьим, и дворянам, и приказным людям, и гостем, и детям боярским, и
всяким людям, на того изменника стояти всею землею за один.
Прочтоша сию Утвержденную
Грамоту на Великом Всероссийском Соборе, и выслушав на большее во веки
укрепление - быти так во всем по тому, как в сей Утвержденной Грамоте писано. А
кто убо не похощет послушати сего Соборного Уложения, его же Бог благослови, и
начнет глаголати ино, и молву в людех чинити, то таковой, аще от священных
чину, и от бояр, царских синклит и воинских, или ин кто от простых людей, и в
каком чину не буди; по священным правилам Святых Апостол и Вселенских седми
Соборов - Святых Отец, и Поместных, и по Соборному Уложению всего извержен будет, и от Церкви Божией
отлучен, и Святых Христовых Тайн приобщения, яко раскольник Церкви Божией и всего православного христианства,
мятежник и разоритель Закону Божию,
а по Царским Законам месть восприимет, и нашего смирения и всего освященного
Собора, не буди на нем благословения от ныне и до века. Да будет твердо и
неразрушимо в будущая лета, в роды и роды, и не прейдет ни едина черта от
написанных в ней.
А на Соборе были Московского
Государства изо всех городов, Российского Царства, власти: митрополиты,
епископы и архимандриты, игумены, протопопы и весь освященный Собор. Бояре и
окольничие, чашники и стольники и стряпчие (придворные чины), думные дворяне и
дияки (министры) и жильцы, дворяне большие и дворяне из городов, дияки из
приказов (министерств), головы (офицеры) стрелецкие, и атаманы казачьи,
стрельцы и казаки, торговые и посадские и великих чинов всякие служилые и
жилецкие люди, и из всех городов, всего
Российского Царства выборные люди. Своеручные подписи.
А уложена и писана бысть сия
утвержденная Грамота за руками и печатьми Великого Государя нашего Царя и
Великого Князя Михаила Феодоровича всея России Самодержца, в царствующем граде
Москве, в первое лето царствования его, а от сотворения мира 7121-го».
«Торжественная и вместе страшная
грамота, - пишет преподобный о. Феодосий
(Кашин) Кавказский, - Ею клятвенно
связаны с царями из Дома Романовых не только сами предки составители ее, но и
все мы, потомки их, до скончания века. Многие угодники Божии не только
новозаветные, но и ветхозаветные хранили обеты, данные за них прежде рождения родителями
их; это обязывает и нас к тому же. Соблюдение сего обета, данного за нас
клятвенно нашими предками, - залог нашего благополучия, как временного - на
земле, так и вечного - на небесах - по слову Божию; и наоборот: несоблюдение
его есть великий грех перед Богом,
влекущий за собою наказание, как и показала революция».
|
|
|
|