СОДЕРЖАНИЕ
(общее оглавление сборника Романа Сергиева здесь)

Царь ИОАНН ЯВЛЯЕТСЯ ГРОЗНЫМ ДЛЯ ВРАГОВ РУССКОГО БОГОНОСНОГО НАРОДА

 
Предыдущие главы сборника

Манягин В.Г.  РАЗВЕНЧАНИЕ МИФА О "ЗЛОДЕЯНИЯХ" ЦАРЯ ИОАННА

6. Новгородское дело

6.1. Царь Иоанн прощает своего брата князя Владимира, так как по-христиански не испытывает к нему личной вражды

6.1.1. Князь Владимир Андреевич в противность закону хотел быть на троне, для чего подкупал вельмож и воинов на измену

6.1.2. Иуда предал Царя Небесного, а князь Владимир Старицкий предал Царя земного

6.2. Митрополит Филипп выступил в поддержку державной политики Царя, а потому был опасен заговорщикам

6.2.1. Новгородский архиепископ Пимен, недруг Святителя Филиппа, являлся вторым лицом заговора против Царя Иоанна

6.2.2. Когда Малюта Скуратов достиг Твери, Святитель был уже мертв

6.3. Над возведением здания лжи о "новгородском погроме" поработали многие злые языки от Карамзина до К. Маркса

6.3.1. Опричники арестовали тех, чьи подписи стояли под договором с Сигизмундом, и монахов, виновных в ереси "жидовствующих"

6.3.2. Новгородская вольница молилась мамоне, которую добывала разбоем!

6.3.3. Погибших от чумы враги Царя и Бога относят к "жертвам Царской тирании"

7. Яд аспида

7.1. Миф о "сыноубийстве" сочинил папский легат, иезуит Поссевин

7.2. В костях Царя Иоанна и царевича Ивана обнаружено наличие ртути, намного превышающее допустимую норму

7.3. Папский посол был заказчиком смерти и Царя Иоанна Грозного и царевича Иоанна

7.4. О роли Бориса Годунова в смертях Царей

7.4.1. Заботу о благочестивом царевиче Федоре Царь Иоанн Грозный поручил Годуновым

7.4.2. Уже в ночь смерти Иоанна Грозного началась смута

7.4.3. Борису Годунову приходилось убивать, чтобы не быть самому битым

7.4.4. Удел самозванцев не завиден

8. Посох Грозного Царя

8.1. Врагам православного Государя, Помазанника Божиего, ненавистен его жезл

8.2. Иоанн Богослов вручил трость Святому Авраамию Ростовскому для сокрушения идола Велеса

8.3. Скоро мы увидим посох Грозного Царя в руках Царя-победителя, в руках Государя воскресшей России

 
Последующие главы сборника

ПРИЛОЖЕНИЯ

Молитва за Царя и Отечество

Утренняя молитва о живых

Начальная молитва об усопших

Молитва Св. Царю-искупителю Николаю

Молитва Св. Благоверному Царю Иоанну Грозному

Тропарь Св. Благоверному Царю Иоанну Грозному (глас 4-й)

Молитва Св. Праведному Николаю Псковоезерскому

Тропарь Праведному Николаю Псковоезерскому (глас 4)

Образец молитвы о Царе (псал. 19 и 20)

Молитва о живых

Молитва о Государе

Краткая молитва воина

Молитва пред начатием всякаго дела (глаголи тайно или мысленно)

Другая молитва пред начатием всякаго дела, в том числе и перед чтением любых книг, газет и журналов

Молитва перед чтением Евангелия или духовных книг Святителя Иоанна Златоуста

Молитва о научении творить волю Бога

Царь ИОАНН ЯВЛЯЕТСЯ ГРОЗНЫМ ДЛЯ ВРАГОВ РУССКОГО БОГОНОСНОГО НАРОДА

Манягин В.Г.  РАЗВЕНЧАНИЕ МИФА О "ЗЛОДЕЯНИЯХ" Царя ИОАННА   [10]

Они зло мыслят в сердце, всякий день ополчаются на брань, изощряют язык свой, как змеи; яд аспида под устами их (Пс. 139,4).

6. Новгородское дело

6.1. Царь Иоанн прощает своего брата князя Владимира, так как по-христиански не испытывает к нему личной вражды

6.1.1. Князь Владимир Андреевич в противность закону хотел быть на троне, для чего подкупал вельмож и воинов на измену

Рассказ об "ужаснейших исступлениях Иоанновой ярости"[204] придется начать издалека, с еще одной цитаты из Карамзина: "Иоанн карал невинных; а виновный, действительно виновный, стоял перед тираном: тот, кто в противность закону хотел быть на троне, не слушался болящего Царя, радовался мыслию об его скорой смерти, подкупал вельмож и воинов на измену - князь Владимир Андреевич"[205]. Имел ли право "русский Тацит" на такие слова? Несомненно.

Противостояние Старицких князей с Москвой имело давнюю историю. Еще в 1537 году князь Андрей Старицкий, отец Владимира и дядя Грозного, поднял совместно с новгородцами мятеж против семилетнего Иоанна. Сам Владимир Андреевич оказался достойным продолжателем "трудов" отца. В марте 1553 г. ему оставался шаг до трона. Шаг через младенца-наследника. Трудно в полной мере оценить великодушие Иоанна, простившего брату покушение на своего первенца. Более того, в 1554 г. Царь назначил князя Владимира опекуном своего второго сына - Ивана. Во время военных действий Владимир Андреевич неоднократно командовал русскими войсками. Словом, все, что Царь делал для своего двоюродного брата, укрепляло реальное положение Старицкого князя.

И вдруг в 1563 г. Иоанн узнает от служившего в Старице дьяка Савлука Иванова о новых "великих изменных делах" Владимира и его матери, княгини Ефросинии.[206] Царь начал следствие и вскоре после этого в Литву бежал Андрей Курбский, близкий друг Старицкого семейства и активный участник всех его интриг. В то же время умирает родной брат Иоанна, Юрий Васильевич. Это приближает Владимира Старицкого вплотную к трону. Грозный вынужден принять ряд мер для обеспечения собственной безопасности. Царь заменяет всех ближних людей Владимира Андреевича на своих доверенных лиц, обменивает его удел на другой и лишает двоюродного брата права жить в Кремле. Иоанн составляет новое завещание, но которому Владимир Андреевич хотя и остается в опекунском совете, по уже рядовым членом, а не председателем, как раньше. Все эти меры нельзя назвать даже суровыми, они были просто адекватной реакцией на опасность.

Уже в 1566 г. отходчивый Царь прощает брата и жалует его новыми владениями[207] и местом в Кремле для постройки дворца.[208] Когда в 1567 г. Владимир вместе с Боярской Думой вынес обвинительный приговор Федорову-Челяднину и остальным своим тайным сообщникам, доверие к нему Иоанна возросло еще больше. Весной 1569 г. Царь поручил ему командование армией, отправленной на защиту Астрахани.[209]

Однако, в конце лета того же года близкий Старицкому двору новгородский помещик Петр Иванович Волынский[210], которого Карамзин почему-то упорно называет бродягой[211], сообщает Царю о новом заговоре такого масштаба, что Иоанн в страхе обратился к Елизавете Английской с просьбой о предоставлении ему, в крайнем случае, убежища на берегах Темзы.[212]

Суть заговора, вкратце, такова: подкупленный Старицким князем Царский повар отравляет Иоанна ядом,[213] а сам князь Владимир, возвращаясь в это время из похода, имеет в своем распоряжении значительные воинские силы. С их помощью он уничтожает опричные отряды, свергает малолетнего наследника и захватывает престол. В этом ему помогают заговорщики в Москве, в том числе и из высших опричных кругов, боярская верхушка Новгорода и польский король.[214] После победы участники заговора планировали поделить шкуру русского медведя следующим образом: князь Владимир получал трон, Польша - Псков и Новгород, а новгородская знать - вольности польских магнатов. Надо иметь в виду, что при этом Астрахань, с трудом удерживаемая Россией, безусловно, отошла бы к Турции, что поставило бы под удар Казань, а вместе с тем - и присоединение Сибири. Российская Империя загонялась в рамки Московии XIV века и Европа могла праздновать победу.

6.1.2. Иуда предал Царя Небесного, а князь Владимир Старицкий предал Царя земного

Многие историки голословно объявили этот заговор фикцией, но Валишевский [польский историк, не питающий любви к России и почитателем Святого Благоверного Царя Иоанна Грозного не являющийся] утверждает, что Владимир Андреевич состоял в преступных переговорах с Сигизмундом и в Новгороде был найден текст Договора изменников с Польшей, на котором стояли подлинные подписи архиепископа новгородского Пимена и многих именитых новгородских граждан.[215] Было установлено участие в заговоре близких к Царю московских бояр и чиновников: Вяземского, Басмановых, Фуникова и дьяка Висковатого.

В конце сентября 1569 г. Царь вызвал к себе Владимира Старицкого, после чего, по словам Валишевского, князь навсегда исчезает из поля зрения историков: "Был ли он задушен, обезглавлен или отравлен ядом...- неизвестно, свидетельства не согласуются"[216]. Поэтому каждый историк получил возможность по своему вкусу описать его кончину. Ливонские проходимцы Таубе и Крузе сообщают, что вся семья князя Владимира была полностью уничтожена.[217] Карамзин, склоняясь к их версии, все же исключает дочерей из числа жертв, но красочно описывает смерть двух сыновей и супруги князя.[218] У Кобрина выпили яд сам Владимир, его жена и дочь.[219] А вот Костомаров на этот раз проявил благодушие и ограничился двумя жертвами: князем и его женой, справедливо заметив, что единственный сын и две дочери Владимира были живы через несколько лет после описываемых событий.[220] И действительно, известно, что в 1573 г. Царь вернул сыну Владимира, Василию, отцовский удел, а дочь, Мария Владимировна, в мае 1570 г. стала супругой герцога Магнуса.[221]

Остается только сожалеть о том, что эти общеизвестные факты были "незнакомы" большинству исследователей. …Ведь смог бесхитростный бытописатель русских Святынь А. Н. Муравьев увидеть в древних стенах Успенского собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры гробницы дочери князя Владимира Марии и его внучки, "жертв властолюбия Годунова"[222], но никак не Иоанна Грозного. Кто помешал … взглянуть на эти могилы и узнать даты смерти покоящихся в них, для меня остается загадкой.

Что касается матери Владимира Старицкого, княгини Ефросиний, то по Курбскому, ее взяли из монастыря, где она жила с 1563 г. и утопили в реке,[223] по Кобрину - удушили дымом в судной избе,[224] а у Зимина судная изба трансформировалась в судно, плывущее по Шексне, на котором княгиню так же душат дымом.[225] Непонятно только: если хотели убить, то зачем увозить, а если все же повезли, то зачем убивать; и как могли на лодке (а что еще могло плыть по Шексне?) удушить дымом, не проще ли уж было утопить? По словам Карамзина, княгиню утопили вместе с Царской невесткой Александрой[226], а Кобрин, не мелочась, добавляет еще 12 утопленных монахинь, хотя на той же странице говорил об удушении дымом.[227] Из всей этой разноголосицы ясно одно: никто ничего толком не знает, но каждый стремится добавить еще одну-другую леденящую кровь сцену в этой исторической драме.

Среди прочих документов заслуживает особого внимания скромное - без пыток и убийств - описание данного эпизода Д. Горсеем: "Иван послал за этим братом в провинцию Вагу: он считал его своим соперником... Когда князь Андрей (ошибка Горсея: не Андрей, а Владимир. - Авт.) явился в его присутствие и кланялся ему в ноги, то Иван поднял его и поцеловал. "О! жестокий брат, - сказал тот со слезами - Это Иудин поцелуй, ты послал за мною не на добрый конец. Делай свое!" И с этими словами ушел. На другой день он скончался и был торжественно похоронен в Михайловском соборе в Москве"[228].

Горсей не пишет "его убили", а "он скончался". Князь Старицкий не растерзан опричниками при встрече с Царем, как описывают историки вслед за Курбским, Таубе и Крузе, он уходит после Царского приема и умирает на другой день. Фраза об Иудином поцелуе явно сменила хозяина: Иуда предавал, а не казнил. Князь Владимир в этом случае мог бы вспомнить о Каине-братоубийце. А вот об Иуде мог бы сказать преданный братом Иоанн, любивший, кстати, украшать свою речь именами из Священного Писания. Тогда все встает на свои места: вызванный Царем Владимир целует при встрече брата. Иоанн, не упоминая вслух о заговоре, оставляя Владимиру возможность раскаяться, говорит, что это Иудин поцелуй и тем дает понять Старицкому князю, что его заговор раскрыт: предательство брата известно ему, Иоанну, как было известно предательство Иуды Господу нашему Иисусу Христу.

Тут явная для человека того времени аналогия: Иуда предал Царя Небесного, Владимир предал Царя земного. Иуда, как известно, осознав свою вину, повесился. Князь Старицкий, поняв, что его измена открыта, уходит с Царского приема и кончает жизнь самоубийством, скорее всего, с помощью того самого яда, о котором так часто упоминают историки. Но Иоанн опять прощает его, так как по-христиански не испытывает к нему личной вражды, и торжественно погребает в родовой усыпальнице. Об уничтожении семьи у Горсея нет и речи. Ему не приходит в голову говорить о смерти детей Владимира, которых он мог видеть и после описываемых событий, а дочь Владимира Старицкого, Марию, лично вывез почти двадцать лет спустя из Ливонии на Русь.

Итак, заговор был обезглавлен, но еще не уничтожен. Однако, прежде чем вместе с Грозным двинуться к Новгороду, необходимо сделать небольшое отступление, без которого этот обзор не будет полным.

6.2. Митрополит Филипп выступил в поддержку державной политики Царя, а потому был опасен заговорщикам

"В Твери, в уединенной тесной келий Отроча монастыря еще дышал Святой старец Филипп, молясь... Господу о смягчении Иоаннова сердца: тиран не забыл сего сверженного им митрополита и послал к нему своего любимца Малюту Скуратова, будто бы для того, чтобы взять у него благословение. Старец ответствовал, что благословляют только добрых и на доброе. Угадывая вину посольства он с кротостию промолвил: "Я давно ожидаю смерти; да исполнится воля Государева!" Она исполнилась: гнусный Скуратов задушил Святого мужа, но, желая скрыть убийство, объявил игумену и братии, что Филипп умер от несносного жара в его келии"[229].

Возникает вопрос: а для чего, собственно, Грозный приказал убить Св. Филиппа? Конечно, если априори признать жестокость Иоанна, то других доказательств и не надо. Но на суде истории хотелось бы иметь улики повесомей. Древние в таких случаях спрашивали: кому выгодно?

6.2.1. Новгородский архиепископ Пимен, недруг Святителя Филиппа, являлся вторым лицом заговора против Царя Иоанна

Имена недругов Святителя хорошо известны историкам. Это новгородский архиепископ Пимен - второе лицо в заговоре 1569 г., епископы Пафнутий Суздальский и Филофей Рязанский, а так же их многочисленные клевреты.[230] Еще при поставлении Святителя на митрополию в 1566 г. они "просили Царя об утолении (!) его гнева на Филиппа"[231]. Иоанн же, отнюдь, гнева на нового митрополита не имел, даже когда тот просил его за опальных новгородцев или обличал недостатки правления. Царь еще сильнее желал видеть на московской кафедре человека, знакомого ему с детства, прославленного честностью и Святостью.[232] Для тщеславных и честолюбивых интриганов избрание Филиппа было равно катастрофе. После раскрытия заговора Федорова-Челяднина (1567 г.) митрополит выступил в поддержку державной политики Царя и публично обличал сочувствовавших заговорщикам епископов.[233] Это показало им, что новый заговор не будет иметь успеха, так как даже в случае ликвидации Грозного изменникам придется столкнуться с митрополитом, стоящим на страже интересов Отечества. Поэтому они взяли курс на устранение Св. Филиппа с кафедры.

Сначала интриганы попытались вбить между Святителем и Царем клин клеветы.[234] Орудием послужил Царский духовник, который "явно и тайно носил речи неподобные Иоанну на Филиппа"[235]. А Филиппу лгали на Иоанна. Но эта попытка не удалась, так как Царь и митрополит еще в 1566 г. письменно разграничили сферы влияния: один не вмешивался в церковное управление, а другой не касался государственных дел. Когда Святого обвинили в политической неблагонадежности, Иоанн просто не поверил интриганам и потребовал фактических доказательств, которых у них, само собой, не было.[236]

Тогда владыки новгородский, рязанский и суздальский заключили с высокопоставленными опричниками-аристократами союз против Филиппа.[237] К делу подключились бояре Алексей и Федор Басмановы. Заговорщики сменили тактику. Для поисков компромата в Соловецкий монастырь направилась комиссия под руководством Пафнутия и опричника князя Темкин-Ростовского.[238] Игумен монастыря Паисий, которому был обещан епископский сан за клевету на своего учителя и девять монахов, подкупленные и запуганные, дали нужные показания. Остальное было делом техники. В ноябре 1568 года епископы-заговорщики собрали собор. Приговор собора, как и многие другие документы того времени, впоследствии был "утерян". Но известно, что особенно яростно "обличал" Святого архиепископ Пимен, надеявшийся стать митрополитом.[239] Надо особо отметить, что "Царь не вмешивался в решения собора и противникам Филиппа пришлось самим обращаться к Царю"[240]. Г.П. Федотов, несмотря на всю свою предубежденность против Царя, отметил: "Святому исповеднику выпало испить всю чащу горечи: быть осужденным не произволом тирана, а собором русской Церкви и оклеветанным своими духовными детьми"[241]. Из этого видно, что Иоанн добросовестно соблюдал подписанное соглашение о разграничении сфер деятельности церковной и светской власти. Царь пытался защитить Святителя, но не мог нарушить соборного постановления [правильнее сказать: не посчитал целесообразным до поры вмешиваться в кадровые вопросы церковной иерархии]. Свергнутый митрополит был арестован лично участником заговора А. Басмановым и заточен в Тверской Отрочь монастырь под надзор еще одного заговорщика, "пристава неблагодарна" Стефана Кобылина.

6.2.2. Когда Малюта Скуратов достиг Твери, Святитель был уже мертв

Но враги Святителя просчитались. Пимен не стал митрополитом - Иоанн был не так прост и призвал на место Св. Филиппа Троицкого игумена Кирилла. А в сентябре 1569 г. началось следствие о связях московских и новгородских изменников и их участии в устранении Филиппа. Святой стал очень опасным свидетелем и его решили убрать. Когда Малюта Скуратов, руководивший расследованием, достиг Твери, Святитель был уже мертв. Малюте оставалось только доложить обо всем Иоанну. "Царь... положил свою грозную опалу на всех виновников и пособников его (Св. Филиппа - авт.) казни"[242]. Паисий был заточен на Валааме, Филофей лишен сана, пристав Кобылин, так неудачно "охранявший" Святого, сослан в монастырь.[243] Были казнены Басмановы и, после бездарной обороны Москвы в 1571 г., князь Темкин-Ростовский. Не ушли от расплаты и другие преступники, в первую очередь Пимен, заключенный в Веневский Никольский монастырь.

Но и много лет спустя участники заговора не прекращали клеветать на Царя и извращать исторические факты. В конце XVI века в Соловецком монастыре было написано житие Святого Филиппа. Его составили со слов... державшего Святителя в заключении пристава Стефана Кобылина (в монашестве - старца Симеона) и нескольких уцелевших соловецких монахов из числа тех девяти, что лжесвидетельствовали против Святого Филиппа на соборе 1568 года.[244] Нечего и говорить, в каком виде они, желая выгородить себя, преподнесли все поступки Иоанна и М. Скуратова. Например, житие рассказывает, как Царь послал уже сведенному с кафедры, но еще находящемуся в Москве Святому отрубленную голову его брата, Михаила Ивановича. Но окольничий М.И. Колычев умер в 1571 году, через три года после описываемых событий. В других изданиях жития брат заменяется племянником, сыном младшего брата Бориса.[245] Практически все поздние варианты жития, изданные для "простого народа" (как дореволюционные, так и советского периода) имеют искажающие текст вставки, дословно повторяющие целые абзацы из сочинений Курбского или псевдоисторические лекции о правлении Иоанна IV. Вызывает удивление и то, что житие подробно передает разговор Малюты и Св. Филиппа, а так же рассказывает о том, как Малюта якобы убил Святого узника, хотя "никто не был свидетелем того, что произошло между ними"[246].

6.3. Над возведением здания лжи о "новгородском погроме" поработали многие злые языки от Карамзина до К. Маркса

Смерть митрополита стала последней каплей, переполнившей чашу Царского гнева. Иоанн двинулся к Новгороду. Наверное, никакое другое событие того времени не вызвало такого количества гневных филиппик против Царя, как так называемый "новгородский погром". Над возведением здания лжи поработали многие злые языки от Карамзина до К. Маркса. Но в основе их сочинений лежат вымыслы изменника Курбского, шпиона Штадена и ренегатов Таубе и Крузе. Из четверых на месте событий присутствовал один Штаден. О "погроме" писали и другие авторы, но они либо вообще не бывали в России, либо их "данные" настолько одиозны, что даже не все историки решились их повторить. Горсей, например, в своих "воспоминаниях" путает и время, и последовательность событий: Иоанн, якобы, отступая от Ревеля (а это было в сентябре 1558 года - авт.), "мстит" за поражение и "грабит" сначала Нарву (май 1558 г.), затем "милует" Псков и, наконец, вводит в Новгород 30.000 татар и 10.000 стрельцов[247] и уничтожает 700.000 человек![248] Бредовость этого сообщения понятна каждому, кто знаком с историей. Во всех 150 городах тогдашней России не набралось бы, пожалуй, и половины названного количества убитых: единственным большим городом была Москва - около 100.000 жителей. Новгород был вторым по величине населения городом страны - примерно 26.000 человек. Остальные населенные пункты в нашем понимании больше всего напоминали села: Можайск - 5 700 человек, Коломна - 3 200, Серпухов - 2 500.[249]

Истинные подробности января 1570 года можно было бы узнать из дела по новгородской измене. Оно хранилось в государственном архиве со времен Иоанна Грозного, пережило Смутное время, но не уцелело и исчезло в XIX в. точно так же, как другой важнейший документ той эпохи - Учредительная грамота опричнины.

6.3.1. Опричники арестовали тех, чьи подписи стояли под договором с Сигизмундом, и монахов, виновных в ереси "жидовствующих"

Известно, что 2 января 1570 года передовой отряд опричников выставил заставы вокруг Новгорода, а 6 или 8 января в город вошел Царь и его личная охрана. Зимин пишет о "15 тысячах опричного войска"[250], но из документов той эпохи известно, что число опричников никогда не превышало 5-6 тысяч, из которых 1200 человек были придворные и обслуживающий персонал и около полутысячи - Царская гвардия.[251] Костомаров неопределенно говорит о каком-то войске и отдельно о 1500 стрельцах.[252] А Валишевский пишет, что Иоанн прибыл вслед за передовым отрядом всего с пятью сотнями людей.[253]

Зная, как часто в описании событий того времени появляются и пропадают по воле авторов нули (например, Горсей пишет о 700.000 убитых, а Валишевский исправляет эту цифру на 70.000; Карамзин сообщает о 800.000 сгоревших в Москве, а Костомаров - о 80.000) и, учитывая, что опричников было намного меньше, чем 15.000, вернее всего будет считать, что Царь вышел в поход с 1500 опричниками. Из них 1000 составлял передовой отряд под командой М. Скуратова и 500 человек охраняли Царя. Значение вопроса о численности опричного отряда в том, что количество участников похода прямо пропорционально числу казненных в Новгороде. Понятно, что если говорить о десятках или даже сотнях тысяч казненных, то тут и 15.000 стрельцов Зимина и даже 30.000 татар Горсея будет маловато.

Но факты свидетельствуют об ином. Иоанн не собирался брать штурмом новгородские твердыни, он знал, что народ не позволит знатным заговорщикам закрыть перед ним ворота. Так и случилось. Передовой отряд арестовал знатных граждан, чьи подписи стояли под договором с Сигизмундом, и некоторых монахов, виновных в ереси "жидовствующих", которая служила идеологической подпиткой сепаратизма новгородской верхушки[254] Часть историков пишет, что были схвачены все монахи и Священники, но известно, что Царя встретил многолюдный крестный ход - не один же Пимен в нем участвовал!

После прибытия Государя состоялся суд. Сколько было приговоренных к смерти изменников? Отбросим 700.000 Горсея и даже 70.000 Валишевского, он и сам сомневался в достоверности этого числа. Псковская летопись пишет о 60.000, но данные Новгородской, более близкой к событиям, в 2 раза меньше: примерно 30.000 человек. Однако, и это количество, на 5000 превышающее население города, не вызывает доверия у исследователей.[255] Таубе и Крузе сообщают о 15.000 казненных, но находились они в это время на берегах Волги! Зато Курбский, как всегда, впереди всех - пишет о 15.000 убитых в один день, тогда как даже такой недруг России, как Гуаньино ограничивается 2770 убитых. Историк Р.Г. Скрынников, на основании изученных документов и личных записей Царя, выводит цифру в 1505 человек.[256] Примерно столько же, полторы тысячи имен насчитывает список, посланий Иоанном для молитвенного поминовения в Кирилло-Белозерский монастырь.[257] Много это или мало для искоренения сепаратизма на 1/3 территории страны? Пусть очевидцы "восстановления конституционного порядка в Чечне" решают этот вопрос сами.

6.3.2. Новгородская вольница молилась мамоне, которую добывала разбоем!

[Чтобы понимать духовно-нравственное состояние богатой верхушки Новгорода и, заодно, понять откуда у этой верхушки богатства приведем цитату из книги доктора исторических наук Ю.Г. Алексеева.

«Не только в далекую Югру и Печору ходили за добычей дружины новгородских "молодчиков". «Ездиша из Новаграда люди молодыи на Волгу… того же лета приехаша вси здрави в Новъгород», - сообщает под 6874 (1365/66) г. новгородский летописец. О целях "поездки" он деликатно умалчивает, но считает нужным подчеркнуть, что она была совершена "без новгородьчкого слова", т.е. без официального разрешения вечевых властей. По словам того же летописца, воеводами у "людей молодых" были…- хорошо известные в Новгороде представители боярских родов. Для посадников степенных и старых, стоящих у кормила Господина Великого Новгорода, экспедиция на Волгу едва ли была тайной.

Что же делали на Волге "молодыи" удальцы? Об этом можно узнать от другого летописца, московского [ревнующего об общероссийском интересе!]. «Пройдоша из Новагорода Волъгою из Великого полтораста ушкуев с разбоиникы новгородскыми, и избиша по Волге множество татар и бесермен и ормен. И Новъгорад Нижнии пограбиша, а суды их, кербаты и павозки, и лодьи, и учаны, и стругы, все изсекоша. И поидоша в Каму, и проидоша до Болгар, тако же творяще и въююще». Московский летописец называет вещи своими именами – в его глазах новгородские "люди молодыи" не более чем разбойники. С этим неделикатным определением трудно не согласиться. Жертвами ушкуйников стали мирные купцы с товарами – и татары, и "бесермены", и армяне. Разграбили они и город Нижний Новгород – форпост Русской земли в Поволжье. Наряду с "кербатами" иноземных купцов "молодцы" из Новгорода рубили и секли русские суда. Точно так же "молодцы" разграбили землю булгар, своего рода буферное государство между Русью и Ордой, и перенесли свои подвиги на Каму… Скупыми, но выразительными штрихами московский летописец нарисовал картину крупномасштабного феодального разбоя – картину, типичную для позднего средневековья и хорошо знакомую не только Русской земли. Теперь понятно, почему новгородский летописец пытается сделать вид, будто бояре не знали, куда это и зачем отправляется с лихими молодцами в полутораста ушкуев предприимчивый Есиф Варфоломеевич; уж очень не хотелось новгородской господе признать свою ответственность за разбой на Русской земле, которую и без того непрерывно разоряли то татары, то литва, то немцы, то шведы, то собственные князья в бесконечных феодальных распрях.

Поход Есифа Варфоломеевича и его "дружины" закончилась успешно – разумеется, для новгородской господы, а не для русских купцов и их контрагентов и не для жителей Нижнего Новгорода. Боярская казна обогатилась товарами, захваченными на Волге. …

Господин Великий Новгород признавал Великого Князя всея Руси своим сюзереном: по зову Дмитрия Ивановича [будущего Донского] новгородские полки отправились под Тверь «изводя честь своего князя». Правда, они подоспели к самому концу осады и стояли под городом всего четыре дня (а осада длилась месяц).

Но гораздо важнее было другое. В те же самые августовские дни снова «из Великого Новагорода идоша разбоиницы в 70 ушкуев». Воеводами у них на этот раз были некий Прокоф и еще какой-то «смольянин», которого московский летописец не знает по имени. Первому удару подверглась Кострома – великокняжеский город, защищаемый воеводой Александром Плещеем, родным братом митрополита всея Руси Алексея. …у Плещея было более пяти тысяч воинов…, а ушкуйников – всего две тысячи. Но Прокоф – ушкуйник – оказался смелым и искусным полководцем, который сделал бы честь любому войску. …Разгром был полный…

Новгородцы подошли к беззащитному городу… Целую неделю шел беспощадный грабеж русского города. Кострома была обчищена дотла. «Вся сокровенная» и «всяк товар» ушкуйники взяли с собой, а все прочее – «в Волгу вметаша, а иное пожгоша». Но этого мало. Новгородские "молодцы" «множество народа христианского полониша». «Мужей и жен, и детей, отрок и девиц» повели они с собой, в дальнюю сторону…

Под Нижнем Новгородом ушкуйники громили торговые караваны, секли «бесермен… а христиан тако же», захватили полон с женами и детьми, грабили товары… Вошли а Каму, грабили и там… Вернулись на Волгу, и тут, в царстве булгар, «полон христьянский весь попродаша». Освободившись от живого товара, ушкуи быстро бежали вниз по Волге, грабя, убивая и захватывая в плен всех по дороге. Так они весело домчались до самого устья, «до града Хазиторокана» (теперь Астрахани). И тут подвигам бесшабашной вольницы пришел конец – «изби их лестью князь Хазитороканский, именем Салчей». По словам летописца, коварный князь обманом истребил ушкуйников всех до единого и захватил все их «имения».

[И хотя "русских" воинов истребил «бесермен» обманом, но мы можем только благодарить Бога и воздавать должное уважение воинской доблести иноверца Салчея, так качественно послужившего великому русскому народу и полностью истребившего "русскую" дрянь[258] и мерзость. К сожалению, не всегда так удачно для Руси заканчивались разбойничьи набеги душегубов и бандитов из Великого Господина Новгорода, очень часто это отребье приносило добычу, и не малую, в Новгород, значительная доля которой скапливалась «в подвалах богатых новгородских церквей», в первую очередь в подвалах Софийского собора. Ибо «самым большим, самым богатым и сильным феодалом был дом Святой Софии. …Софийский дом занимал особое положение. Он играл роль государственного института, контролирующего, в сущности, все новгородские земли, еще не расхватанные феодалами.»[259]]

В русской летописи трудно найти другую картину такого беспощадного разбоя, такого безбрежного, откровенного насилия и грабежа, не сдержанного никакими препонами – ни национальными, ни конфессиональными, ни моральными, ни политическими… На широкой Волге стоял стон от "подвигов" новгородской вольницы [которая молилась мамоне, добываемой грабежом!] Шли ко дну и пылали суда с товарами и без товаров, разрушалась тонкая, хрупкая нить торговых связей, столь важная и для Русской земли, и для ее соседей, ручьями лилась кровь – и русская, и «бесерменская», и «бесерменские», и русские люди превращались в живой товар. Налет Прокофия и его дружины смело можно сравнить с ордынским нашествием среднего масштаба. А ведь от экспедиции Есифа Варфоломеевича этот налет отличался только в деталях – главным образом, своим финалом. Опьяненный кровью и победами, Прокоф вовремя не повернул обратно, в отличие от своего более предусмотрительного предшественника…

Мало было новгородским боярам и их «людям молодым» печорской пушнины, европейских сукон и вина. Хотелось еще большего, еще большей силы, власти, славы. Походы по Волге и Каме интересовали их куда больше, чем стояние под Тверью под знаменами Великого Князя”[260], который, выполняя волю Бога, собирал Русь в единое Государство в интересах всего богоносного русского народа. Позднее, когда Великий Князь Иоанн III Васильевич (дедушка Царя Иоанна Грозного) силой оружия предотвратил очередную измену новгородской боярской республики, тогда во время боевых действий могли все дружины Великого Князя брать в полон новгородцев, только отряду служилого татарского царевича Данияра было «запрещено захватывать полон – русские люди из их рук легко переходили на восточные работорговые рынки»[261] Помните, новгородские разбойники легко захватывали русских в полон, и так же легко эта "русская" нехристь[262] продавала русских в рабство!

«Сражение на Шелони 14 июля 1471 году – один из переломных моментов истории Русской земли. На берегах Шелони пали не только стяги новгородских бояр. Потерпела сокрушительное, непоправимое поражение вся старая политическая система удельной Руси. Победа на Шелони – это не только победа великокняжеской Москвы над боярским Новгородом. Это победа нового [Богоугодного] над старым [которое могло служить только сатане], будущего над прошлым, единства над раздробленностью, победу Русской земли над ее врагами – внутренними и внешними. [Чуть промедли Благоверный Великий Князь Иоанн III, или позволь своим воеводам сесть в осады мелких новгородских пригородов и тем потерять стремительность военных действий, и на Русь обрушились бы немецкий Орден, Литва, Крымская и Большая Орда.] Как всякая победа на поле сражения, она досталась дорогой ценой – ценой крови и слез.

[Двенадцать тысяч только новгородцев пало на поле сражения. Цифра правдоподобная и страшная в своем правдоподобии. Ведь даже в крупных городах того времени насчитывалось только по несколько тысяч дворов. Осиротели дворы гончаров и плотников. Их хозяева полегли на берегу Шелони[263]. Их вина была только в том, что они, будучи простыми русскими людьми и живя в Великом Новгороде, были отправлены защищать "честь и свободу" Великого Новгорода и умирать за богатства и власть новгородских бояр-изменников, возглавляемых Борецкими.]

Не должно быть забыто, что Шелонская битва была спасением для Русской земли. Она открыла нашему Отечеству, Москве и Новгороду, путь к единству и независимости. Старая удельная Русь умерла на Шелонском берегу. Родилась новая Русь, единое, централизованное государство.»[264]

Так вот Святой Благоверный великомученик Иоанн IV Васильевич Грозный через сто лет после победы своего деда на Шелонских берегах в январе 1570 году сохранил плоды этой победы. Святой Царь не допустил братоубийственную войну, которую мечтали развязать как внутренние враги Бога, Царя и Отечества новгородские сепаратисты во главе с князем Владимиром Старицким, так и внешние враги Русского Государства: Литва, Ливония, Швеция, крымские татары.]

6.3.3. Погибших от чумы враги Царя и Бога относят к "жертвам Царской тирании"

Но, может, все же правы те, кто сообщает о десятках тысяч "жертв Царской тирании"? Ведь дыма без огня не бывает? Не зря же пишут о 5000 разоренных дворах из 6000 имевшихся в Новгороде, о 10.000 трупов, поднятых в августе 1570 года из братской могилы близ Рождественского храма? О запустении Новгородских земель к концу XVI века?

Все эти факты объяснимы и без дополнительных натяжек. В 1569-1571 гг. на Россию обрушилась чума. Особенно пострадали западные и северо-западные районы, в том числе и Новгород. От заразы погибли около 300.000 граждан России.[265] В самой Москве в 1569 г. гибло по 600 человек в день - столько же, сколько, якобы, ежедневно казнил в Новгороде Грозный.[266] Жертвы чумы и легли в "скудельницу" у новгородского Рождественского храма. Это подтверждается и тем, что погибших свозили в братскую могилу все лето,[267] но только в августе их отпели. Значит, сначала "жертв опричного режима" искали по окрестностям, свозили к могильнику, не отпевая, хоронили (это в православной-то России! - авт.), а через 7 месяцев решили поправить ошибку и отпеть? Совершенно не в духе времени. Зато, если это были жертвы чумы, все становится на свои места. Умерших от "черной смерти", как это часто бывало в средневековых городах, хоронили быстро, стараясь поскорее избавиться от зараженного тела. Да и отпеть умершего не всегда была возможность, потому что от чумы умирали и Священнослужители.

Именно такая ситуация сложилась в Новгороде весной и летом 1570 года. По словам Карамзина, "голод и болезни довершили казнь Иоаннову, так что иереи в течение шести или семи месяцев не успевали погребать мертвых: бросали их в яму без всяких обрядов"[268]. Показательно, что именно этих людей, погибших от чумы, Кобрин самым бессовестным образом приписывает "тирану",[269] не обращая внимания на то, что они погибли через несколько месяцев после отъезда Иоанна из Новгорода.

В феврале 1570 года Царь направился к Пскову. Кобрин спешить сообщить, что хотя "погрома" в Пскове не было, "были, разумеется, казни (как же Ивану Грозному без казней-то обойтись! - авт.), погибло, возможно (выделено мной - авт.), несколько десятков человек. Среди жертв был игумен Псково-Печерского монастыря Корнилий и келарь Вассиан Муромцев"[270]. Как хочется Кобрину, чтобы Грозный напоминал собой индийского демона Кали, увешанного черепами! Особенно красноречивы эти "возможно, несколько десятков человек"! Ну что они могут прибавить к славе тирана, только что уничтожившего 700.000! Но так хочется добавить еще немножко - и появляются эти "несколько десятков". Многие другие историки, в том числе и Карамзин, не решились на эти бессовестные несколько десятков. Зимин пишет о двух казненных: Св. Корнилии и Вассиане.[271] …

Что же касается смерти преподобного Корнилия и его ученика Вассиана, которых Царь якобы приказал раздавить с помощью какого-то ужасного приспособления, то здесь историки опять повторяют байки Курбского. По словам митрополита Иоанна Ладожского, на это «нет и намека ни в одном из дошедших до нас письменных свидетельств, а в "Повести о начале и основании Печерского монастыря" о смерти преподобного сказано: "От тленного сего жития земным царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище". Надо обладать буйной фантазией, чтобы на основании этих слов сделать выводы о "казни" преподобного Иоанном IV. Мало того, из слов Курбского вытекает, что Корнилий умерщвлен в 1577 году. Надпись же на гробнице о времени смерти преподобного указывает дату 20 февраля 1570 года. Известно, что в этот самый день Святой Корнилий встречал Царя во Пскове и был принят им ласково - потому-то и говорит "Повесть" о том, что подвижник был "предпослан" Царем в "вечное жилище". Но для Курбского действительное положение дел не имеет значения. Ему важно было оправдать себя и унизить Иоанна»[272].

25 июня 1570 года состоялся последний акт новгородской трагедии, названный К. Марксом "самой невероятной зверской сценой".[273] Невероятное зверство началось с милосердия: из 300 изменников, покушавшихся на жизнь Царя и целостность Российской державы были помилованы и отпущены на свободу 184 человека - почти 2/3 приговоренных. Остальные, в том числе казначей Фуников и печатник Висковатый, поддерживавшие связь между заговорщиками и польским королем,[274] Алексей и Федор Басмановы - вдохновители свержения митрополита Филиппа, Вяземский, предупредивший новгородских участников заговора о провале их планов, а так же привезенные из Новгорода изменники, были казнены. С этого времени силы внутренних врагов России были окончательно подорваны и всем тем, кто ненавидел Иоанна и его великую державу, оставалось надеяться лишь на мощь враждебного Запада, на клевету и ядовитое зелье.

7. Яд аспида

Есть одна "жертва" Иоанна, о которой наслышаны все от мала до велика. Подробности "убийства Иваном Грозным своего сына" растиражированы в тысячах экземпляров художниками и кинематографистами, писателями и поэтами. …Единственный достоверный факт… - это то, что царевич действительно умер в ноябре 1581 года.

7.1. Миф о "сыноубийстве" сочинил папский легат, иезуит Поссевин

Отцом мифа о "сыноубийстве" был высокопоставленный иезуит, папский легат Антоний Поссевин. Ему принадлежит и авторство политической интриги, в результате которой католический Рим надеялся с помощью польско-литовско-шведской интервенции поставить Россию на колени и, воспользовавшись ее тяжелым положением, вынудить Иоанна подчинить Русскую Православную Церковь папскому престолу. Однако, Царь повел свою дипломатическую игру и сумел использовать Поссевина при заключении мира с Польшей, избежав при этом уступок в религиозном споре с Римом. Хотя историки и представляют Ям-Запольский мирный договор как серьезное поражение России, надо сказать, что стараниями папского легата фактически Польша получила обратно только свой же собственный город Полоцк, отнятый Грозным у Сигизмунда в 1563 году. После заключения мира Иоанн даже отказался обсуждать с Поссевиным вопрос об объединении Церквей - он ведь и не обещал этого. Рим сам, ослепленный своей извечной мечтой о господстве над миром, обманул себя и лишь напрасно "принес в жертву интересы своей польской паствы"[275]. Провал католической авантюры сделал Поссевина личным врагом Иоанна. К тому же, иезуит прибыл в Москву через несколько месяцев после смерти царевича и "ни при каких обстоятельствах не мог быть свидетелем происшествия"[276].

Что касается сути самого события, то "смерть наследника престола вызвала недоуменную разноголосицу у современников и споры у историков"[277]. Версий смерти царевича было достаточно, но в каждой из них основным доказательством служили слова "быть может", "скорее всего", "вероятно" и "будто бы". …Только один вопрос: с каких это пор можно признать человека виновным в убийстве на основании версии, которую нельзя "ни проверить, ни доказать", даже если она и "похожа на правду"? … [В.Г. Манягин, рассмотрев противоречащие друг другу различные версии убийства сына Святым Благоверным Царем Иоанном Грозным пишет следующее.]

Пусть каждый решает сам для себя, где истина, автор же присоединяется к мнению митрополита Иоанна Ладожского о голословности и бездоказательности всех версий об убийстве Царем своего сына: "на их достоверность невозможно найти и намека во всей массе дошедших до нас документов и актов, относящихся к тому времени"[278].

7.2. В костях Царя Иоанна и царевича Ивана обнаружено наличие ртути, намного превышающее допустимую норму

Но если не было убийства, то как умер царевич? Владыка Иоанн имел на этот счет свое мнение: «предположения о естественной смерти царевича Ивана имеют под собой документальную основу. Еще в 1570 г. болезненный и благочестивый царевич, благоговейно страшась тягот предстоявшего служения, пожаловал в Кирилло-Белозерский монастырь огромный по тем временам вклад - 1000 рублей. Предпочитая мирской славе монашеский подвиг, он сопроводил вклад условием, что сможет, при желании, постричься в монастырь, а в случае смерти его будут поминать. Косвенно свидетельствует о смерти Ивана от болезни и то, что в "доработанной" версии о сыноубийстве смерть его последовала не мгновенно после "рокового удара", а через 4 дня, в Александровской слободе. Эти четыре дня -... время предсмертной болезни царевича»[279].

При всем своем огромном уважении к владыке, позволю себе частично не согласиться с его мнением и предложить свою версию. Конечно, Царь Иоанн IV был грозен только для врагов России и не поднимал руку на своего сына. Царевич Иван умер от болезни, чему сохранились некоторые документальные подтверждения. Жак Маржерет писал: "Ходит слух, что старшего (сына) он (Царь) убил своей собственной рукой, что произошло иначе, так как, хотя он и ударил его концом жезла... и он был ранен ударом, но умер он не от этого, а некоторое время спустя, в путешествии на богомолье"[280]. На примере этой фразы мы можем видеть, как ложная версия, популярная среди иностранцев с "легкой" руки Поссевина, переплетается с правдой о смерти царевича от болезни во время поездки на богомолье. К тому же, продолжительность болезни, исходя из данных Кобрина, можно увеличить до 10 дней, с 9 по 19 ноября 1581 года.[281] Но что это была за болезнь?

В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты четыре гробницы: Иоанна Грозного, царевича Ивана, Царя Феодора Иоанновича и полководца Скопина-Шуйского. При исследовании останков была проверена версия об отравлении Грозного. Ученые обнаружили, что содержание мышьяка, наиболее популярного во все времена яда, примерно одинаково во всех четырех скелетах и не превышает нормы. Но в костях Царя Иоанна и царевича Ивана Ивановича было обнаружено наличие ртути, намного превышающее допустимую норму.[282]

Насколько случайно такое совпадение? К сожалению, о болезни царевича известно только то, что она длилась от 4 до 10 дней. Место смерти наследника - Александрова слобода, расположенная к северу от Москвы. Можно предположить, что, почувствовав себя плохо, царевич выехал в Кирилло-Белозерский монастырь, чтобы там, как видно из приведенного митрополитом Иоанном документа, принять перед смертью монашеский постриг. Понятно, что если он решился отправиться в такой далекий путь, то не лежал без сознания с травмой черепа. В противном случае, царевича постригли бы на месте. Но в дороге наступило ухудшение состояния больного и, доехав до Александровской слободы, наследник окончательно слег и вскоре скончался от "горячки".

Смерть наследника престола оказалась исключительно выгодной клану Годуновых. Более того, народная молва обвинила их в смерти царевича. Источником для этих слухов послужила перемена в отношениях между Грозным и Борисом: Царь стал все чаще проявлять к недавнему любимцу недоверие и неприязнь.

7.3. Папский посол был заказчиком смерти и Царя Иоанна Грозного и царевича Иоанна

Гораздо больше данных о смерти Иоанна. Еще в августе 1582 года А. Поссевин в отчете Венецианской Синьории заявил, что "московскому Государю жить не долго"[283]. Такое утверждение тем более странно, что, по словам Карамзина, до зимы 1584 года, то есть еще полтора года после "пророчества" Поссевина у Царя не было заметно ухудшение здоровья.[284] Чем можно объяснить уверенность иезуита в скорой смерти Царя? Только одним - сам папский посол и был виновником кончины Иоанна. К тому же, хотя историки пишут, что Грозный заболел зимой 1584 г., если обратиться к датам, то неточность такого утверждения очевидна. В январе 1584 года Царь лишь увидел на небе комету и пророчески сказал окружающим, что она - предвестница его смерти. Хронология его болезни такова: весь февраль и начало марта он еще занимается государственными делами. Первое упоминание о "болезни" относится к 10 марта 1584 г., когда был остановлен на пути к Москве литовский посол "в связи с государевым недугом". 16 марта наступило ухудшение, Царь впал в беспамятство, однако, 17 и 18 марта почувствовал облегчение от горячих ванн. Но после полудня 18 марта наступила неожиданная развязка - Царь умер.[285] Тело Государя распухло и дурно пахло "из-за разложения крови".[286]

Подводя итог, можно сказать, что Царь болел около 10 дней и перед смертью у него были признаки отравления парами ртути: распухшее тело и дурной запах говорят о дисфункции почек, на которые пары ртути действуют в первую очередь, что и приводит к анурии - прекращению выделений из организма. Теплые ванны способствовали частичному освобождению организма от вредных веществ через поры кожи и после них Царь чувствовал некоторое облегчение. Но это не устраивало тех, кто стремился к его смерти, и, как пишет очевидец событий Д. Горсей, Иоанн был удушен.[287]

Царевич Иван также болел около 10 дней, ухудшение состояния его здоровья тоже наступило неожиданно, в пути, и в его скелете так же обнаружено высокое содержание ртути. В кончине отца и сына чувствуется одна и та же безжалостная рука.

О насильственной смерти Грозного сохранилось немало известий. Летописец XVII века сообщал, что "Царю дали отраву ближние люди". Дьяк Иван Тимофеев рассказал, что Борис Годунов и Богдан Бельский "преждевременно прекратили жизнь Царя". Голландец Исаак Масса писал, что Бельский положил яд в Царское лекарство.[288] Горсей так же писал о тайных замыслах Годуновых против Царя.[289]

При этом надо иметь в виду, что Поссевин знал о смерти Царя заранее и так был в ней уверен, что посмел сообщить о грядущем событии правительству Венеции. Этот иезуит [находясь в России, узнал что царевич являлся твердым] … сторонником войны с Польшей "до победного конца" и мог помешать своей бескомпромиссностью планам Поссевина стать "миротворцем" (существуй тогда Нобелевская премия мира - иезуит получил бы ее наверняка) и привести Россию к подножию папского престола. Надо было принимать срочные меры, чтобы наследник не оказал "плохого" влияния на Иоанна и не уговорил Царя продолжить войну. Для папского легата не составило труда договориться с оппозиционно настроенными боярами [мечтающими о Царском престоле], и царевич замолчал навсегда. А затем Поссевин сочинил миф о "сыноубийстве".

Грозный умер так же весьма "вовремя" для Рима и Польши: в начале 1584 года Стефан Баторий, с благословения римского престола, стал активно готовиться к новой войне с Москвой. У русских границ опять началась "челночная" дипломатия папских легатов. И через пару месяцев Иоанна не стало. Сходится все: и кто мог, и кому выгодно.

И, наконец, последний довод в пользу вышеизложенной версии - девиз иезуитов: "Цель оправдывает средства".

7.4. О роли Бориса Годунова в смертях Царей

7.4.1. Заботу о благочестивом царевиче Федоре Царь Иоанн Грозный поручил Годуновым

Еще при жизни старшего сына Грозный выделил младшему огромный удел, превосходящий по размеру любое европейское государство. Заботу о благочестивом Федоре, которого подданные считали блаженным (существовала икона Царя Феодора, его имя входило в XVII в. в Святцы), Царь поручил Годуновым. Работа была почетная и несложная, оставлявшая много времени для совершенствования тактики придворных интриг. К тому же, Годуновы сдружились с Федором и приобрели на него огромное влияние. Пока был жив царевич Иван, Грозного это вполне устраивало.

Смерть старшего сына все изменила. Федор оставался единственным наследником (царевич Дмитрий еще не родился) и близкие ему Годуновы слишком усилились. У Федора и Ирины не было детей, да и здоровье нового наследника внушало опасения. Это грозило пресечением династии Ивана Калиты. В таких обстоятельствах Грозный потребовал от сына развода и заключения Ирины Годуновой в монастырь. Но Федор, не желая нарушать церковных установлений, запрещающих развод, воспротивился воле отца. Стоит ли говорить, что и Годуновы всеми силами старались не допустить удаления царевны Ирины. Это вызвало гнев Царя, но, вопреки приписываемой ему жестокости, привело лишь к еще большему охлаждению между Иоанном и Борисом. Царь заменил Годунова другим любимцем - Богданом Бельским.

Позиции Бориса поколебало не удаление от трона, а рождение у Царя еще одного сына - царевича Дмитрия. Через полгода Грозный слег от "горячки". В течение десяти дней положение Царя то улучшалось, то ухудшалось, пока не наступила странная смерть во время шахматной партии... в присутствии Бориса Годунова. Англичанин Д. Горсей, очевидец событий, писал, что Царь был удушен. Народ приписал смерть Иоанна Грозного отраве, положенной в лекарство рукой то ли Годунова, то ли Бельского, которые совместно подхватили выпавшую из Царских рук власть.

В сопровождении неожиданно появившейся свиты и охраны, такой многочисленной, что, по словам Горсея, странно было это видеть, Борис и Бельский привели к присяге знать, опечатали казну, расставили на кремлевских стенах верные им отряды. Уже через шесть часов все было в их руках.

Грозный завещал группе бояр заботиться о Царе Фёдоре и государстве. Долгое время считалось аксиомой членство Годунова в этом своеобразном опекунском совете. Но Р.Г. Скрынникову удалось убедительно доказать, что в Царском завещании упоминались четверо опекунов: Иван Мстиславский, Иван Шуйский, дядя Царя Никита Романов-Юрьев и любимец Грозного Богдан Бельский. Годунов не вошел в четверку сильнейших, более того, не получил никакой должности. Почти достигнутая власть ускользала из рук. По свидетельству австрийского посла, такой оборот дел очень задел Бориса в душе. Мириться с создавшимся положением он не собирался.

7.4.2. Уже в ночь смерти Иоанна Грозного началась смута

Уже в ночь смерти Грозного началась смута. В Кремле схватили Нагих, родственников царевича Дмитрия по матери. В городе ввели военное положение, прошли массовые аресты. Многочисленная толпа посадских людей волновалась у закрытых кремлевских ворот. Одни кричали, что Бельский, отравив Царя Ивана, злоумышляет на Федора и хочет посадить на престол Годунова; другие - что бояре побивают Годуновых; третьи - что Годуновы решили извести всех бояр.

Когда в толпе появились служилые дворяне со своими боевыми холопами, дело приняло серьезный оборот. Восставшие захватили пушки и повернули их на Спасские ворота. В схватке погибло 20 человек и около 100 было ранено. Правительство пошло на переговоры. Но среди бояр не было единства: Мстиславский, Романов и Шуйский поддержали казначея П. Головина в борьбе с Б. Бельским, за которым стояли Годуновы и Щелкаловы - "новые русские" XVI века, пробившиеся на вершину власти при Грозном. Результат оказался плачевным для Бельского: сам он был сослан в почетную ссылку, а царевич Дмитрий и Нагие отправились в Углич.

Неизвестно, что произошло в течение трех следующих недель, но Борис совершил головокружительный прыжок к высшему в России придворному званию конюшего. Этот чин делал его главой Боярской Думы. Но, главное, по неписаному закону, в случае прекращения царствующей династии Годунову принадлежало решающее слово при выборе нового Царя.

Во время венчания на царство Федора Ивановича новоиспеченный конюший стоял рядом с Царем и утомившийся Федор отдал Борису "подержать" знак верховной власти - тяжелый золотой шар-державу. Это произвело на присутствующих неизгладимое впечатление. …

Однако, Царь Федор имел слабое здоровье и часто болел. Его смерть означала для Годунова в лучшем случае конец политической карьеры, а в худшем - гибель. Стремясь застраховаться от подобного поворота событий. Борис вступил в тайные переговоры с правительством Священной Римской империи и предложил, в случае смерти Федора, заключить брак между Царицей Ириной и австрийским принцем. Интрига стала известна в Москве. Говорили, что Царь поколотил Бориса посохом.

Годунов был в панике и готовился к самому худшему. Он пожертвовал в Троице-Сергиев монастырь 1000 рублей (примерно- 50 кг золота в современных ценах) и в то же время обратился с просьбой о предоставлении политического убежища к английскому правительству.

И было чего опасаться. К весне 1586 года уже вся столица знала, что Годуновы при живом Царе выдают замуж Царицу, хотят посадить на российский престол австрийского католика и убежать к английским протестантам. Подозрительная смерть народного любимца Никиты Романова накалила обстановку до предела. В мае Москва поднялась. Толпы посадских людей ворвались в Кремль, требуя выдачи Годуновых, чтобы побить их "всех разом" камнями. Борис пошел на поклон к Шуйским, стоявшим за спиною восставших. Князь Иван Шуйский, последний из четырех бояр, назначенных Грозным в помощь своему сыну, уже видел себя хозяином положения. Не желая вмешивать плебс в свои боярские дела, он уговорил народ покинуть Кремль. Это была его роковая ошибка.

Годуновы оправились быстро. Уже в ночь после бунта вожди мятежников были схвачены и бесследно исчезли. Обеспокоенные Шуйские решили нанести Годуновым решительный удар: они подали Царю челобитную с просьбой о разводе с Ириной Годуновой. Под прошением подписались многие бояре и московские купцы. Но известный своим благочестием Царь Федор не желал нарушать церковных уставов и, кроме того, искренне любил свою жену. Воспользовавшись его недовольством, Годуновы обвинили Шуйских, быть может, не без основания, в государственной измене. Шуйским грозил суд и тогда они, в отчаянье, решились на крайнюю меру и предприняли неудачную попытку взять штурмом двор Годуновых, На поле боя полегло 800 человек. После этого последовали многочисленные аресты и казни сторонников Шуйских. Сам Иван Шуйский был сослан в монастырь и вскоре удушен, его братья попали в тюрьму и, по крайней мере, один из них, Андрей, так же был умерщвлен. Среди схваченных сторонников Шуйских был насильно постриженный в монахи Аверкий Палицын, знаменитый впоследствии келарь Троице-Сергиева монастыря и летописец Смутного времени. Митрополит Дионисий, возмущенный Царящим насилием, обличал перед Федором беззакония Годунова и пострадал за это: был лишен кафедры и сослан в Новгород.

7.4.3. Борису Годунову приходилось убивать, чтобы не быть самому битым

15 мая 1591 года в Угличе погиб царевич Дмитрий. Согласно одной версии, он был убит по негласному приказу Бориса. По другой - царевич в припадке эпилепсии упал на ножик-свайку, которым играл во дворе. Ходили слухи, что Дмитрий был своевременно подменен другим ребенком, который и погиб в Угличе, а истинный царевич вырос при дворе Романовых, бежал в Литву и явился затем метить Годунову...

Было ли преступление и свершилось ли оно с ведома Бориса - мы уже никогда не узнаем. Некоторые справедливо указывают на то, что Шуйским и Романовым смерть в Угличе была на руку не меньше, чем Годунову. Борис не мог рассчитывать на то, что убийство Дмитрия автоматически принесет ему Царский венец, особенно после того, как у Царя Федора родилась дочь. Да и Шуйские с Романовыми имели не меньше шансов сесть на Царский престол.

Все это так, однако, если для Романовых или Шуйских смерть Дмитрия означала возможность получить доступ к высшей власти, то для клана Годуновых это был вопрос жизни и смерти. К этому времени они вознеслись так высоко, что при воцарении Дмитрия новое правительство разделалось бы с Борисом в считанные часы. Австрийский посол Варкоч докладывал своему правительству: "Случись что с великим князем (т.е. с Царем Федором - авт.), против Бориса вновь поднимут голову его противники... а если он и тогда захочет строить из себя господина, то вряд ли ему это удастся". По выражению Ключевского, Борису приходилось бить, чтобы не быть побитым.

Вопреки расхожему представлению, что царевич Дмитрий Угличский был последним препятствием властолюбию Годунова, в середине 80-х годов XVI столетия существовали еще два законных претендента на русский престол: племянница Грозного, ливонская королева-вдова Мария и ее маленькая дочка, царевна Евдокия. Еще в 1586 году Борис поручил близкому к нему авантюристу и английскому агенту Дж. Горсею вести с Полыней переговоры о выдачи их на Русь. Горсей великолепно выполняет свое задание: льстит, лжет, сыплет золотом, намекает на особые отношения с Марией и, наконец, добивается их возвращения в Россию. Здесь их сначала с почетом принимают, но вскоре Борис, даже не поставив в известность Царя Федора, отправляет королеву вместе с дочерью в монастырь. Монахиня Мария стала не опасна Годунову, но маленькую Евдокию еще нельзя было постричь: несчастная девочка умирает и Годунова винят в ее смерти.

Тогда же Борис совершает неслыханное дотоле дело: уничтожает завещание Грозного Царя, которое определяло статус царевича Дмитрия, как наследника престола. Одновременно с исчезновением завещания умирает единственный человек, который мог бы восстановить его текст - переписчик завещания и бывший личный секретарь Иоанна IV, дьяк Савва Фролов. Он скоропостижно скончался при невыясненных обстоятельствах. Примерно в это же время Годунов разослал указ, запрещающий упоминать на богослужении имя Дмитрия на том основании, что он, якобы, рожден в шестом браке, незаконном по церковным канонам.

Смерть Дмитрия в этом ряду выглядит как логическое завершение череды событий. Следствие по Угличскому делу длилось более года и закончилось разгромом Нагих: мать убитого царевича насильно постригли в монастырь, ее братья попали в тюрьму, многих слуг казнили. Всех жителей Углича выслали в сибирский город Пелым: оттуда они уже не могли рассказать правду.

Ничто теперь не сдерживало стремления Бориса к власти. …

7.4.4. Удел самозванцев не завиден

6 января 1598 года умер Царь Федор, не оставив ни наследника, ни завещания. Подданным предложили присягнуть патриарху Иову, православной вере, Царице Ирине и правителю Борису и его детям! Но взять трон с налету Годунову не удалось: знать и народ не захотели подчиниться самозванцу. По словам современников, все выражали возмущение "шайкой Годуновых". Толпа посадских ворвалась в Кремль и вынудила Ирину Годунову объявить об уходе в монастырь. Вокруг опустевшего трона завязалась ожесточенная борьба между Годуновыми, Мстиславскими и Романовыми. Никто из них не имел достаточно сил для победы над соперниками, и к концу января все осознали необходимость созвать для избрания новой династии Земский собор. Не все депутаты смогли на него добраться: Борис выставил на дорогах заставы, пропускавшие в столицу только верных ему людей.

В Москве началась избирательная кампания. Рейтинг Бориса был самый низкий - в народе ходили упорные слухи, что он отравил Царя Федора. Положение настолько обострилось, что правитель не смог посещать заседания Боярской Думы и, бросив городское подворье, укрылся в загородном Новодевичьем монастыре, где уже жила его сестра Ирина. …

[Хотя в конце концов Борис Годунов и занимал 7 лет Царский престол, и величался он Царем, но несомненно] то, что огромная масса русских людей его таковым не признавала. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что правительство Минина и Пожарского во время борьбы с оккупантами чеканило деньги от имени последнего законного с их точки зрения Царя - Федора Иоанновича, а не Бориса.

Многие считали, что правление Годунова стало бы великим, если бы не вмешались неблагоприятные обстоятельства. [Это и указывает на абсолютную бесперспективность любого самозванства. Ибо все благоприятные и неблагоприятные обстоятельства в руце Божiей, а не в руке самозванца или тех сил, которые стоят за спиной его.] Действительно, Борис имел многие достоинства. "Цветущий благолепием", "вельми сладкоречивый" Годунов обладал значительным интеллектом и сильной волей. Дьяк Тимофеев писал, что хотя после Годунова и были умные цари, но их разум был лишь тенью его разума. Современники отмечают его необычайную привязанность к детям, постоянство в семейной жизни и полное равнодушие к алкоголю. Все это было бы прекрасно для домохозяина, купца и даже думного боярина. Но чтобы Самодержавно править царством этого оказалось мало.

Годунов не был "урожденным" Царем. [Этим все сказано, ибо народ Божий, Иакова, и наследие Божие, Израиля, Господь благословил пасти только царей семени Давида. А любой самозванец, то есть человек, неимеющий право на Царский престол по закону о престолонаследии, всегда должен иметь перед своими глазами то, что обрел Годунов. А он был сам отравлен, дважды вырыт из могилы и трижды погребен; жена и сын его Федор были убиты; а дочь его Ксения, ради удивительной красоты, была "только" изнасилована и подстрижена в монахини.]

8. Посох Грозного Царя

Одним из неотъемлемых атрибутов известного нам образа Иоанна Васильевича Грозного является его жезл. О нем остались многочисленные упоминания современников правления Грозного Царя, этот жезл многократно описан в литературных произведениях. Видимо, Государь практически никогда с ним не расставался. Почему?

8.1. Врагам православного Государя, Помазанника Божиего, ненавистен его жезл

Этот жезл вызывал и вызывает яростные нападки Царских недоброжелателей, клеветавших на Государя. Одни из них приписывают Иоанну Васильевичу убийство сына именно посредством этого жезла. Другие описывают, как Царь своим жезлом подгребал уголья под мучимые на кострах жертвы. Третьи и вовсе сообщают как “достоверное” известие то, что этот жезл вручался московским Государям “крымскими (!) ханами как знак вассальной зависимости”. Почему врагам православного Государя, Помазанника Божиего, был так ненавистен этот жезл? Только ли потому, что он принадлежал Царю?

Милостию Божией я получил, как мне кажется, ответы на эти вопросы.

В октябре 1553 года Государь Иоанн Васильевич посетил Ростовский Богоявленский Авраамиев монастырь. Этому монастырю еще прежде (Царь посещал его три раза — в 1545, 1553-и в 1571 годах) Иоанн Васильевич пожаловал денежное подаяние на устройство каменного главного храма во имя Богоявления Господня. Храм был освящен 2 октября 1553 года в присутствии Государя.

В монастырских записях при этом замечено: “Грозный Царь, по совершении церковного торжества, в знамение упования своего на высшую помощь при одолении врагов, взял жезл, хранившийся в монастыре от времен преподобного Авраамия”. (Описание Ростовского Богоявленского Авраамиева мужского второклассного монастыря, составленное архимандритом Иустином. — Ярославль, 1862. — с. 23), (выделено и подчеркнуто составителем Р.С.).

Что же это был за жезл, привлекший внимание самого Царя?

8.2. Иоанн Богослов вручил трость Святому Авраамию Ростовскому для сокрушения идола Велеса

Город Ростов еще в XI—XII веке оставался городом воинствующих язычников. Первый епископ Ростова, Феодор, грек по происхождению, привел ко Христу многих ростовцев и построил в городе храм в честь ПреСвятой Богородицы, но, не стерпев гонений от поганых, “бежа во греки паки”. То же случилось и с его приемником — епископом Иларионом. Третий Ростовский епископ, Леонтий, принял мученическую кончину от язычников. Его сменил Св. Исаия, крестивший всю Ростовскую область кроме “Чудского конца” в Ростове.

Здесь, в “Чудском конце” окопались идолопоклонники, превратив это место в цитадель язычества. Их знаменем стал древний идол Велеса — “скотьего бога”. По словам летописи, в этом идоле “сосредоточились вся сила и все обольщение демонское; живший в истукане злой дух не только своих служителей, но позднее и не твердых в вере христиан, пугал различными страшными призраками, так что опасно было и проходить тем путем”.

Именно Святому преподобному Авраамию было суждено Богом сокрушить идола и повергнуть силу бесовскую. Он принял иночество в молодых летах в Валаамовом монастыре. “По высшему внушению поселился он на берегу озера Неро, невдалеке от Ростова, в жалкой хижине, построенной своими руками. Равноапостольная жизнь Св. Авраамия доставила ему Божественную благодать исцелять расслабленных и недужных, слава старца росла”. (Гр. М.В. Толстой. Книга, глаголемая описания о Российских Святых. — М., 1887, с. 97).

Но “Чудский конец” все еще поклонялся своему идолу, о чем Святой Авраамий очень сокрушался и скорбел. После долгих размышлений он решил, что единственный способ заставить язычников отказаться от поклонения своему идолу — уничтожить сам истукан. Св. Авраамий стал молить Господа помочь ему в таком трудном деле, и молитва его была услышана.

Однажды преподобный, сидя у своей хижины, увидел идущего к нему чудного старца, который сказал, что Господь исполнит желание Св. Авраамия и сокрушит идола, если Авраамий совершит путешествие в Царе-град и помолится там иконе Иоанна Богослова. Пообещав, что Господь сократит его путь, старец покинул Св. Авраамия, а тот немедленно отправился в дорогу.

По слову чудного старца, Св. Авраамий успел пройти всего лишь три версты от Ростова и встретил человека “зело благолепно суща, имеюща в руце трость”. Пораженный его видом, Св. Авраамий невольно пал к его ногам и на вопрос: “Куда он идет”, — поведал о цели своего путешествия. Величественный незнакомец подал ему трость и сказал: “Возвратись обратно к месту твоему; безбоязненно подойди к идолу Велесу; тростью этою и именем Иоанна Богослова свергни его; рассыплется истукан в прах, и обратятся люди неверные к Христу!” С этими словами странник стал невидим.

Св. Авраамий вернулся в Ростов и, подойдя к капищу, в присутствии множества народа именем Господа Иисуса Христа и повелением Иоанна Богослова сокрушил идола Велеса. Пораженные язычники в большом числе приняли христианство.

Преподобный Авраамий немедленно сообщил обо всем ростовскому епископу Исаии и испросил у него благословение на строительство двух храмов: одного — на месте явления ему Св. апостола Иоанна Богослова, а другого — на месте сокрушенного идола. Здесь была построена церковь Богоявления Господня, ставшая началом Богоявленского монастыря. (Титов А.А. Ростовский Богоявленский Авраамиев мужской монастырь, Ярославской епархии. — Сергиев Посад, 1894, с. 8-10).

8.3. Скоро мы увидим посох Грозного Царя в руках Царя-победителя, в руках Государя воскресшей России

Таким образом, посох Святого преподобного Авраамия, который стал жезлом Грозного для врагов России Царя, был послан на Русскую землю Самим Господом через Его любимого ученика, Иоанна Богослова.

Государь Иоанн Васильевич есть прообраз последнего Русского Православного Царя апокалиптических времен, грядущего очистить Святую Русь, выгрызть на ней измену и вымести с нее предателей, оградить ее от антихриста. [Всякому православному ясно, что все враги Святого Царя Иоанна Васильевича, как и всех законных Царей, есть слуги антихриста и враги Христа!] И потому значение посоха, полученного из рук самого Иоанна Богослова, автора Апокалипсиса, трудно переоценить. Становится понятна и ненависть к посоху (предмету неодушевленному!) врагов Царя и Святой Руси, и то, почему так дорожил им Царь.

Дорого достался Государю посох преподобного Авраамия. Когда Царь отправился в 1553 году на богомолье (а он планировал посетить не только Ростов, но и Кириллов монастырь в благодарность за исцеление от тяжелой болезни), враги всячески старались ему помешать. Курбский говорил Царю, что сам Святой Максим Грек предрек через него (хотя прп. Максим только что лично разговаривал с Царем) Государю гибель царевича Дмитрия (Царского первенца), если Иоанн не повернет обратно в Москву[290]. Царь не оборотился с пути. И на одном из привалов кормилица, поднимаясь в струг, уронила полуторагодовалого младенца в реку... Беспредельна злоба злых духов.

      И все же мы еще увидим посох Грозного Царя в руках Государя Святой Руси [- Царя-победителя!]

.

“Христос Воскресе! Не теряйте Пасхальную радость!”»[441]

27[442] сентября, 13 октября-29 ноября,4[443]-7 декабря 2004, 13 января 2005

Петроград                                                                    Роман Сергиев

ПРИЛОЖЕНИЯ

Молитва за Царя и Отечество

Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое, победы БлаговерНОМУ ГОСУДАРЮ и Отцу нашему (егоже имя Ты, Господи, веси)[444] на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство.

Утренняя молитва о живых

(Первое прошение) Помяни, Господи Иисусе Христе Боже наш, милости и щедроты Твоя от века сущыя, ихже ради и вочеловечился еси, и распятие и смерть, спасения ради право в Тя верующих, претерпети изволил еси: и воскрес из мертвых, вознеслся еси на небеса, и седиши одесную Бога Отца, и призираеши на смиренныя мольбы ...

(второе прошение) Спаси, Господи, и помилуй БлаговерНАГО ГОСУДАРЯ и Отца нашего, избранного Тобою рода Романовых, (егоже имя, Ты, Господи, веси)[445] и покори под нозе Его всякаго врага и супостата, и глаголи мирная и благая в сердце Его о Церкви Твоей Святей и о всех людех Твоих: да и мы, в тишине их, тихое и безмолвное житие поживем в правоверии, и во всяком благочестии и чистоте.

(последнее прошение) Мерзкое и богохульное жидовское иго испровержи, державу Русскую избранному Твоему и Царю нашему предаждь, темже правоверие утверди и воздвигни рог христианский и низпосли на нас милости Твоя богатыя.

Начальная молитва об усопших

Помяни, Господи, от жития сего отшедшия правоверныя Цари и Царицы, Благоверныя Князи и Княгини, Святейшия патриархи, преоСвященныя митрополиты, архиепископы и епископы православныя, во иерейском же и иноческом чине и причте церковном, Тебе послужившия, и в вечных Твоих селениях со Святыми упокой.

Молитва Св. Царю-искупителю Николаю

Святый Царю-искупителю Никóлае, спасый от соборныя смерти Россию, моли Христа Бога и нашим душáм спастися. Аминь.

Молитва Св. Благоверному Царю Иоанну Грозному

О, великий молитвенниче и кормчий Святыя Руси, отрасль благодатная богоизбранного корня, христолюбивый боговенчанный Благоверный Царю Иоанне! Ты, Дом ПреСвятой Богородицы и Веру православную сохранивый и укрепивый; Русь Святую объединивый; ересь жидовствующих поразивый; бесов во плоти, сиречь жидов поганых, изгнавый; измену искоренивый; агарян, папежников и язычников победивый и ко Христу их обративый; народ русский просветивый и ко спасению наставивый; грады, веси, Святые обители, храмы созидавый; духовную рать и православное воинство вокруг себя собравый и на сопротивныя подвигнувый. Возстани на помощь нам, призри на погибшую Русь и народ твой, услыши грешных рабов, молящихся тебе, и умоли Христа Бога и Пречистую Богородицу, явившую тебе Свой Святый образ, явити Царя Самодержавнаго, аки же ты был еси, Иоанне, Русь Святую из мертвых воскресити и воинство православное возсоздати; Церковь от ересей, расколов и фарисейства очистити; от ига жидовскаго, лютых безбожник, врагов видимых и невидимых избавити; народ Руси к покаянию, безбожников к вере обратити; грехов прощение нам даровати и на всякую добродетель наставити; Богу, Царю и Отечеству на земли послужити и спасение получити, и в Небесное Царствие преселитися, идеже с тобою, Грозный Царю Иоанне, и всеми Святыми прославим Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Тропарь Св. Благоверному Царю Иоанну Грозному (глас 4-й)

Божиим изволением, а не мятежным человечества хотением, на Царство Русское возшел еси и Христу Царю сослужил еси, Иоанне Богомудре. Велией любовию Креста тщался еси люди на свет и истину наставити; потщися и ныне да познаем Единаго Истиннаго Бога и Богом даннаго нам Самодержавнаго Государя.

Молитва Св. Праведному Николаю Псковоезерскому

О, Святой угодниче Христов, великий молитвенниче, православной Веры исповедниче, благодатный сосуд Святаго Духа, праведный Николае! Моли Бога о нас, дабы и мы, Духом Святым научаемые, правое ведение Бога и Его промысла обрели и в разум истины пришли. Умоли Бога, старче Николае, да и нам послет Господь дар верности нелестны и любве нелицемерны к Помазанникам Его. Упроси ПреСвятую Богородицу и нас, славящих тебя, одарить Божией Благодатию, и над нами простереть Свой Покров Святый и нас утешить благословением Своим. Проси нам у Святого Царя-искупителя Николая крепости смиренно принять промысел Божий о нас; терпеливо нести сиротский крест со вдовицей нашей матерью земною Церковью, пока Царя явит Господь; и всегда благодарить Бога за все. Святой праведный угодниче Николае, испроси Христа Спаса Вседержителя, за молитвы Пречистой Богородицы и за жертву искупительную Царскую, воскресить из мертвых Русь Святую явлением Царя-победителя. Дабы и нам достойно Богу, Царю и Отечеству земному послужити и тем спасенными быти, и к тебе, Николае, в Небесное Царствие преселитися, идеже с тобою и всеми Святыми прославим Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Тропарь Праведному Николаю Псковоезерскому (глас 4)

Божественной Благодати преизрядный носителю, православныя Веры исповедниче, любви Христовой сосуд неисчерпаемый, образ был еси воздержания. На остров, аки в тихое пристанище, вселился еси, кротостию и смирением Христа Единаго возлюбив, и ныне [с Царем-искупителем и всеми Святыми][446] ликовствуя, отче праведне Николае, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Образец молитвы о Царе (псал. 19 и 20)

Псалом 19: Да услышит Тебя Господь в день печали, да защитит Тебя имя Бога Иаковлева. Да пошлет Тебе помощь из Святилища и с Сиона, да подкрепит Тебя. Да воспомянет все жертво­приношения Твои и всесожжение Твое да соделает тучным. Да даст Тебе Господь по сердцу Твоему и все намерения Твои да исполнит. Мы возрадуемся о спасении Твоем и во имя Бога нашего поднимем знамя. Да исполнит Господь все прошения Твои. Ныне познал я, что Господь спасает Помазанника Своего, отвечает Ему со Святых небес Своих могуществом спасающей десницы Своей. Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся: они поколебались и пали, а мы [с Царем] встали и стоим прямо. Господи! спаси Царя и услышь нас, когда будем взывать к Тебе.

Псалом 20: Господи! силою Твоею веселится Царь и о спасении Твоем безмерно радуется. Ты дал Ему, чего желало сердце Его, и прошения уст Его не отринул, ибо Ты встретил Его благословениями благости, и Ты возложил на голову Его венец из чистого золота. Он просил у Тебя жизни [подданных своих]; Ты дал Ему долго­денствие [их] на век и век. Велика слава Его в спасении Твоем; Ты возложил на Него честь и величие. Ты положил на Него благословения на веки, возвеселил Его радостью лица Твоего, ибо Царь уповает на Господа, и во благости Всевышнего не поколеблется. Рука Твоя найдет всех врагов Твоих, десница Твоя [Богопомазанник Твой через подданных своих] найдет всех ненавидящих Тебя. Во время гнева Твоего Ты сделаешь их, как печь огненную; во гневе Своем Господь погубит их, и пожрет их огонь. Ты [руками Царя и Твоим всемогуществом] истребишь плод их с земли и семя их — из среды сынов человеческих, ибо они предприняли против Тебя [Царя Небесного и Твоего Помазанника земного] злое, составили замыслы, но не могли выполнить их. Ты поставишь их целью, из луков Твоих пустишь стрелы в лице их. Вознесись, Господи, силою Твоею [и истреблением врагов Твоих и врагов Царя нашего]: мы будем воспевать и прославлять Твое могущество.

Молитва о живых

(второе прошение) Спаси, Господи, и помилуй БлаговерНАГО ГОСУДАРЯ нашего (егоже имя, Ты, Господи, веси)[447], и покори под нозе Его всякаго врага и супостата, и глаголи мирная и благая в сердце его о Церкви Твоей Святей и о всех людех Твоих: да и мы, в тишине их, тихое и безмолвное житие поживем в правоверии, и во всяком благочестии и чистоте.

(третье прошение) Спаси, Господи, и помилуй Святейшыя вселенския патриархи, и преоСвященныя митрополиты, архиепископы и епископы православныя, иереи же и диаконы, и весь причет церковный, яже поставил еси пасти словесное Твое стадо, и молитвами их помилуй и спаси мя грешнаго.

(последнее прошение) Мерзкое и богохульное жидовское иго и агарянское царство вскоре испровержи и правоверному Царю предаждь: правоверие же утверди и воздвигни рог христианский и низпосли на нас милости Твоя богатыя.

Молитва о Государе[448]

Господи, Боже наш, великий и многомилостивый! Во умилении сердец наших смиренно молимся Тебе: сохрани под кровом Твоея благости от всякаго злаго обстояния БлаговерНАГО ГОСУДАРЯ и Отца нашего, избранного Тобою рода Романовых, (егоже имя Ты, Господи, веси)[449]: огради его на всех путех Его Святыми Твоими ангелы, да ничтоже успеет враг на Него, и сын беззакония не приложит озлобити Его: исполни Его долготою дней и крепостию сил, да совершит вся во славу Твою и во благо людей своих. Мы же, всеблагому Твоему промышлению о Нем радующеся, благословим и прославим всеСвятое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Краткая молитва воина

О Боже наш! Подаждь силы мне в день сей и вечно служить Тебе, Государю и Отечеству.

Молитва пред начатием всякаго дела (глаголи тайно или мысленно)

Господи Иисусе Христе, Сыне Единородный Безначальнаго Твоего Отца, Ты рекл еси пречистыми усты Твоими: яко без Мене не можете творити ничегоже. Господи мой, Господи, верою объем в души моей и сердце Тобою реченная, припадаю Твоей благости: помози ми грешному сие дело, мною начинаемо, о Тебе самом совершити, во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Другая молитва пред начатием всякаго дела, в том числе и перед чтением любых книг, газет и журналов

Господи! Иисусе Христе, Сыне Божий, благослови мой труд (чтение), чтоб он (оно) был(о) в прославление имени Твоего, в спасение души моей, в помощь и наставление ближнему моему!

Молитва перед чтением Евангелия или духовных книг Святителя Иоанна Златоуста

Господи, Иисусе Христе! Отверзи очи мои сердечные услышати слово Твое, и разумети его, и творити волю Твою, яко пришелец аз есмь на земли, не скрый от мене заповедей Твоих, но отверзи очи мои, да уразумею чудеса от закона Твоего. Скажи ми безвестная и тайная премудрости Твоея: на Тя уповаю, Боже мой, да Ты просветиши ум мой и сердце мое светом разума Твоего, не токмо прочту написаныя, но и исполню оное. Соделай, чтобы я не в грех себе Святых жития и словеса прочитал, но во обновление и просвещение, и в спасение, и в наследие жизни вечныя. Ибо Ты, Господи, просвещение лежащих во тьме, и от Тебе есть всякое даяние благо, и всяк дар совершен. Аминь.

Молитва о научении творить волю Бога

Господь Милосердый, Ты предупреждаешь: Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но лишь исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7,21). Я  же, славя Твою Мудрость и Твое Милосердие, прошу исцелить душу мою и научить мя творити волю Твою. Слава Тебе, Господи, слава Тебе.