Герой России полковник Владимир Квачков на свободе! С днём Победы, Русичи!!

“Россия не поднимется, пока не осознает, кто был наш Русский Царь Николай” – Праведный Николай Псковоезерский

“Христос Воскресе! Не теряйте Пасхальную радость!” – последние слова Праведного Старца Николая Псковоезерского

1. Раненный Осман-паша все время подчеркивал, что сдался в плен исключительно русским    1

2. В двадцать лет граф Федор Келлер был одним из чудных богатырей – Русским Солдатом   6

3. Граф Ф.А. Келлер, будучи уже генералом, неизменно носил два солдатских Георгиевских креста  13

		Фрагмент свастической ленты крупным планом
Первый русский «Царя Мира» - Император Петр Великий в свастическом обрамлении. О «Царе Мира» смотри новостное сообщение от 24.05.2008. чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

Вчерашнее новостное сообщение (от 08.06.2008.) побудило нас рассказать об удивительнейшем человека – о верноподданейшем генерале Федоре Артуровиче Келлере.

Ке́ллер Федор Арту́рович (А́вгустович), граф (12 октября 1857, Курск — 8 декабря 1918, Киев) — военачальник Российской Императорской Армии, генерал от кавалерии, «первая шашка России». Об этом удивительном человек есть очень хороший сайт feodor-keller.narod.ru .

1. Раненный Осман-паша все время подчеркивал, что сдался в плен исключительно русским[1]

Генерал Федор Артурович Келлер (12.10.1857- 9.12.1918) чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

Окончив приготовительный пансион Николаевского кавалерийского училища, в 1877 году без ведома родителей вступил вольноопределяющимся II разряда в 1-й лейб-драгунский Московский Его Величества полк, с которым 30 августа выступил на фронт.

Война Турции была объявлена 12 апреля 1877 года. Потому как Порта ответила отказом на коллективное предложение шести держав 19 марта 1877 года (так же, как и на русскую циркулярную ноту от 19 января) достигнуть мирным путем действительного улучшения быта всех христиан, населяющих Балканский полуостров. До 30 августа, несмотря на успешное для русских войск начало военных действий, турки уже дважды успешно отражали штурм важного стратегического города Плевна русскими и румынскими войсками. Потери русских войск под Плевной уже тогда были огромные. (На поле боя остались после первого штурма: 1 генерал, 74 офицера, 2771 нижний чин; после второго: 1 генерал 168 офицеров и 7167 нижних чинов). Пренебрежительное отношение к противнику принесло свои горькие плоды.

25 августа на военном совете в Горном Студне было принято несчастное решение о немедленном, не дожидаясь подхода гвардии и гренадер, штурме Плевны. Этим старшие военачальники думали побыстрее, до начала холодов, развязать себе руки и вместо топтания на месте направить все наличные силы (в том числе и освободившиеся непосредственно от осады 100 тысяч) на Константинополь – цель всей кампании.

Захват Гривицкого редута под Плевной. Худ. Николай ДМИТРИЕВ-ОРЕНБУРГСКИЙ (1837-1898) 1885. Холст, масло. 111х192 см чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

Третий штурм Плевны – это наиболее кровавое сражение за всю историю русско-турецких войн. Четыре дня шла артиллерийская подготовка. 30 августа пошли на штурм. На правом фланге архангелогородцы и вологодцы взяли Гривицкий редут. Захватили знамя и три орудия. На левом фланге генерал М.Д. Скобелев в белом кителе и фуражке на белом коне повел батальоны в бой. Два редута – "Ключи Плевны" – были наши.

Турки под знаменем пророка шли в контратаку тучами. Одна волна за другой. Под пение магометанских молитв.

С майора Ф.М. Горталова (1839-1877), командира батальона 61-го пехотного Владимирского полка, оборонявшего редут Абдул-бея на юго-западной окраине Плевны, Михаил Дмитриевич Скобелев взял слово: с редута живым не сходить. Пять яростных атак были отбиты. Получив от командования отказ в подкреплениях, генерал М.Д. Скобелев послал к Ф.М. Горталову приказ отступить, освободив от ранее данного слова. "Скажите генералу Скобелеву, – спокойно ответил Федор Матвеевич, – что Русского офицера освободить от данного слова может только смерть!" Приказав остаткам батальона под командой оставшегося в живых офицера вернуться к основным силам, сам он, благословив уходящих, осенил себя широким крестом и, скрестив руки на груди, взошел на бруствер. Через минуту во время шестой атаки он был поднят турками на штыки и буквально разорван на куски.

Портрет Императора Александра III (1845-1881-1894). 1889. Заболоцкий П.П. чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

"Да, эта Плевна! – с гневом писал Наследник Цесаревич, будущий Император Александр Третий*. – Никогда ее не забудем. Что ужасно в этом штурме 30 августа, что даром пожертвовали такой массой дорогой русской крови, безрассудно, без всякой надобности. …В этом я вижу не только безрассудство действий Главнокомандующего [Великого Князя Николая Николаевича (старшего) **] и его штаба, но преступление, за которое он и все виновники этого страшного дня должны будут отдать отчет не только перед всею Россиею, но и перед Самим Богом".

*Рущукский отряд, которым командовал Цесаревич Александр Александрович, отбил атаки Мехмеда-Али.

**Как видим и во времена Императора-Освободителя Александра Второго и во времена Его Внука, Императора-искупителя Николая Александровича, были свои Великие Князья Николаи Николаевичи – Главнокомандующие Русской Императорской Армии. И оба Николаевича отличались удивительной способностью не жалеть жизнь и кровь Русского Солдата, а вину за эти преступления слуги сатаны во все времена пытались возложить на Царей-Богопомазанников. А духовно немощные этой клевете верили.

Осматривавший весной 1880 года знаменитую выставку батальных полотен прославленного художника-баталиста В.В. Верещагина на тему только что завершившейся Русско-турецкой войны Император Александр II задумчиво произнес: "Все это верно, все это так было". Жертвы третьей Плевны оставались незаживающей раной Царского сердца. К счастью для Него, что Он не увидел в тот день авторской подписи под одной из картин, изображавшей неубранные еще трупы русских солдат близ Его Царской ставки: "Царские именины". За несколько часов до Высочайшего посещения эта надпись была снята по категорическому настоянию полиции.

Эти кровавые потери выступивших на защиту православных жертв мусульманской резни русских воинов вызвали у главы западных христиан, Римского папы Пия IX прилив неописуемой радости: "Я всегда сердечно и неизъяснимо радуюсь, когда слышу, что русские потерпели поражение, и уповаю с уверенностью на правосудие и милосердие Всевышнего, что русские будут поражены. Я ручаюсь вам за честность турок. Хорошо было бы, когда бы все христиане были так добросовестны, как турки, которые еще никого не обманули".

После многочисленных неудач под Плевной было решено начать правильную осаду, порученную герою Севастополя генерал-адъютанту Э.И. Тотлебену. Вызванный по телеграфу, генерал прибыл 15 сентября. Войска под его командованием, стоявшие под Плевной, были переименованы в Отряд обложения. Именно к этому отряду были причислены московские лейб-драгуны. "По прибытии в дер. Магулу, – читаем в послужном списке графа Ф.А. Келлера, – поступил в состав войск 6 участка обложения города Плевны с присоединением к Гренадерскому корпусу".

Вскоре все сообщения между Плевной и Софией были прерваны, и турецкие войска оказались полностью блокированные в Плевне. В немалой степени этому способствовал Рущукский отряд под командой Наследника Цесаревича, будущего Императора Александра III. При этом проявились особые черты Его характера – "спокойствие, медленная вдумчивость, твердость воли и отсутствие интриг".

12 октября сосредоточившаяся за два дня перед этим у Плевны Русская гвардия атаковала турецкие сильно укрепленные турецкие редуты – Телиш, Горный и Дольный Дубняк. Это было боевым крещением Гвардии в турецкую кампанию 1877 года. Ее полки атаковали с блистательным мужеством, не считаясь с неслыханными потерями: 3 генерала, 126 офицеров и 3410 нижних чинов. Горный Дубняк был взят. 16 октября после восьмичасового обстрела 72 орудиями пал Телиш.

"Когда турки сдались, – пишет участник боя, – то генерал Гурко потребовал, чтобы гарнизон вышел из укрепленного лагеря и у выхода сдавал оружие нашим войскам, построенным шпалерами по обе стороны Софийского шоссе". Для поднятия духа.

Лишенный подкреплений, притока оружия и боеприпасов, а также продовольствия, 28 ноября Осман-паша предпринял отчаянную попытку вырваться из окружения, но был отброшен. При этом было перебито до 6000 турок, атаковавших густыми массами, захвачено 7 знамен и 88 орудий. Плевна была взята. Неприятель сложил оружие. На милость победителя сдалось 10 пашей, 128 штаб- и 2000 обер-офицеров, 41 200 нижних чинов.

Раненый Осман-паша вручил свою саблю командиру Гренадерского корпуса генерал-адъютанту И.С. Ганецкому. Когда 29 ноября во время завтрака его несли к Государю через двор, стоявшие там аплодировали и кричали "браво". Однако, как писал присутствовавший при этом генерал П.Д. Зотов, "дикарь вообразил себе, что это было выражением радости, что он попался в наши руки". Насилу его убедили, что этим ему хотели "выразить похвалу за стойкость". Получилось недоразумение и с двумя взятыми в плен младшими пашами. Их решили уступить румынам, хотя те к их пленению никакого касательства и не имели. Узнав о таком решении своей судьбы, те "пришли в негодование и заплакали от позора попасть в плен к "валахам". Осман все время подчеркивал, что сдался в плен исключительно русским".

"Доблести" этих вынужденных союзников России, с которыми графу Ф.А. Келлеру предстояло еще раз столкнуться во время последней его войны, красноречиво описаны в дневнике очевидца как раз в день, когда Государь пожелал увидеть плененного Османа-пашу: "За мостом, на левом берегу Вида, вся местность была просто вымощена брошенным оружием. Турецкий обоз с больными, ранеными и пожитками стоял вдали шоссе и частью двигался в Плевну. Румыны, рассыпавшись, подбирали оружие, шарили в обозах и в карманах турок. Грабеж был невообразимый. Румынские офицеры, большей частью выпившие, вероятно, для храбрости в предполагавшемся деле, не отставали от солдат в грабеже турок. Доблесть румынской армии в этот день окончательно выяснилась".

2. В двадцать лет граф Федор Келлер был одним из чудных богатырей – русским солдатом[2]

30 ноября под председательством Государя Императора состоялся Военный совет, на котором Главнокомандующий на вопрос Державного своего Брата, что тот намерен делать, ответил: "То, чего никто не ожидает". Большинство генералов было против продолжения боевых действий в виду предстоявшей суровой зимы. И историческая заслуга Императора была в том, что Он еще раз поддержал немногих, веривших в дух русского солдата. Утвердив план Главнокомандующего, тем самым благословив Свои войска на предстоявший им невиданный в мировой истории подвиг, Император 5 декабря отбыл в Санкт-Петербург.

"Вчера слух дошел, – делился своими мыслями в частном письме свт. Феофан Затворник, – что Плевна наконец взята, и что побито 30 т[ысяч] турок. Хоть это вообще о выбывших из строя, но все же и это очень утешительное дело. Если это войско расстроят, то далее нигде не будет остановки… День другой и София наша… а там по дороге Филип-пополь – и Адрианополь… куда стягиваются турки… куда и наши верно потянутся в большем числе – чрез Шипку… Благослови, Господи… […] Помилуй нас, Господи, и вразуми!"

И Русские войска действительно двинулись к уходившим в небо горным вершинам. Преодолевали Балканы по восьми горным проходам. К этому времени установились довольно сильные морозы. К 13 декабря, "к довершению всех неприятностей, мосты на Дунае сорвало ледоходом, почтовая и телеграфная корреспонденция с Россией прекратилась".

29 ноября и 1-й Лейб-драгунский Московский полк, входивший в состав общего резерва, начал движение через Ловчу и Сельви на Габрово, где 25 декабря был причислен к VIII армейскому корпусу генерал-лейтенанта Радецкого.

Его отряд, как известно, оборонял Шипку. Отстоянием Шипки, по свидетельству генерала И.В. Гурко, "Россия обязана исключительно тому, что русский солдат не умеет отступать, ни один солдат мира не удержал бы Шипки с теми незначительными силами…".

Днем 27 декабря лейб-драгуны вошли в деревню Топлиш, непосредственно за которой начинался крутой горный подъем, и расположились на дневку. В восемь вечера тронулись в путь. Подъем был страшно крут. Ехать верхом не представлялось никакой возможности. Лошадей вели в поводу. Тропа была узка. Справа и слева чередовались глубокие пропасти и глубокий многометровый снег. Замедляли движение попадавшаяся артиллерия и болгарские ополченцы.

"Шли налегке, – вспоминал впоследствии один из участников перехода, – батареи взяли только по четыре орудия, задки зарядных ящиков, а равно и все обозы были оставлены на месте; людям выдали на руки по пять фунтов вареного мяса. Дорога была страшно тяжелая – крутая и скользкая. Орудия тащила пехота; верховые должны были спешиться".

К часу ночи авангард был уже на перевале, где пришлось простоять в холод почти шесть часов. Дремали вполглаза. "Мороз крепко давал себя чувствовать, – писал офицер-преображенец, – но костры были строго воспрещены. […] Особенно тяжело было, что горячую пищу невозможно было давать нам, офицерам, и солдатам, чтобы не возбудить внимания турок разведенными кострами; пищу готовили только в маерках, укрывая огонь складками местности, да к тому же люди, крайне утомленные работой, поневоле довольствовались только сухарями. […] От постоянного пребывания на морозном воздухе почти все люди страдали катаром дыхательных путей, вследствие чего общий кашель в полку был неумолкаем; казалось, весь полк непрерывно кашлял. Железное нужно было здоровье, чтобы перенести все эти тяжкие испытания; но нужна была и сила воли, и безропотное перенесение всех трудов и лишений – эти люди были те же суворовские "чудо-богатыри"". И еще: "В этих условиях армия была действительно великим братством, и это доказывалось не трескучими фразами, а делом".

Спуск был не менее крут. Лошади скатывались на задах. Драгуны спускались, держась за поводья.

На смотру генерал Радецкий, от имени Главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича, за славный переход через Балканы пожаловал на каждый эскадрон Московского Лейб-драгунского полка по пять знаков отличия Военного ордена.

Генерал Гурко, обратился в эти дни к своим воинам с такими словами: "Наконец, пришел час перехода через Балканы. Стойкость ваша, твердость в перенесении трудов и лишений и поразительные труды и терпение составят удивление всех, кто взглянет на эти дикие горы.

…Занятием Софии окончился этот блестящий период настоящей кампании, переход через Балканы, в котором не знаешь чему более удивляться: храбрости ли и мужеству вашему в боях с неприятелем или же стойкости и терпению в перенесении тяжелых трудов в борьбе с горами, морозами и глубокими снегами. Пройдут года, и потомки наши, посетив эти дикие горы, с гордостью и торжеством скажут: "Здесь прошли русские войска и воскресили славу суворовских и румянцевских чудо-богатырей".

Спасибо вам, молодцы, за вашу геройскую службу, спасибо вам за то, что вы порадовали Царя и Россию и поднесли им столь блестящий подарок к празднику Рождества Христова".

И действительно, как писал другой участник похода: "Что за чудный богатырь русский солдат – ни холод, ни голод, ни горы, ни пропасти, ничто его не останавливает! Умейте его вести, и победа над целым миром обеспечена. Пред этим простым и безыскусственным созданием нельзя не благоговеть".

Перейдя Иметлийский перевал Московский Лейб-драгунский полк был присоединен к правой обходной колонне генерал-лейтенанта Скобелева 2-го и вместе с ней участвовал в знаменитом сражении под Шейновым и Шипкой.

О его предыстории писал начальник Скобелевского отряда генерал А.Н. Куропаткин: "Самый переход через Балканы вследствие встретившихся местных трудностей (глубокий снег, крутые подъемы и спуски и бой у Иметли) совершен головой войск согласно предположений, но подтягивание всего отряда к Иметли потребовало почти на сутки более времени, чем рассчитывалось. Благодаря медленному подтягиванию всего отряда, Скобелев, вопреки отданным ему приказаниям и данным обещаниям, атаковал Шейново 28 декабря, т.е. днем позже, чем следовало, и этим подвергнул риску успех всей операции под Шипкой".

В подоплеку событий тех дней, о которых А.Н. Куропаткин, будучи раненым, знал с чужих слов, был, кроме самого М.Д. Скобелева, посвящен двоюродный брат перешедшего как раз в те дни Иметлийский перевал вольноопределяющегося графа Ф.А. Келлера – подполковник граф Федор Эдуардович Келлер*.

Граф Келлер Фёдор Эдуардович - с сыном Александром

*К тому времени за боевые отличия он был награжден орденами Св. Владимира 4-й степени и Станислава 4-й степени (оба с мечами) и золотою саблею "за храбрость". 24 декабря 1877 года подполковник граф Ф.Э. Келлер был назначен исполняющим должность начальника штаба Иметлийского отряда генерала М.Д. Скобелева вместо раненого подполковника А.Н. Куропаткина. Именно он 24-27 декабря провел отряд Скобелева через перевал и за отличие под Шейновым был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. Впоследствии граф Ф.Э. Келлер был назначен начальником штаба Болгарского земского войска, а в 1878 году – начальником штаба 1-й Гренадерской дивизии. Произведенный в полковники и пожалованный флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству, в 1879 году он был командирован в Константинополь для участия в работах международной комиссии по определению границ Болгарского княжества.

"В многочисленных спорах по поводу указанного сражения под Иметли-Шейновым, – вспоминал А.Н. Витмер, – я всегда горячо защищал Скобелева […], а в 1903 году мне удалось услышать и подробное описание этого сражения от графа Келлера, бывшего с 27 декабря, после раны Куропаткина, начальником штаба Скобелевского отряда.

Граф Келлер был тогда, в 1903 году, губернатором в Екатеринославе[3]. Я заехал к нему, как к бывшему ученику по академии, и провел у него два вечера до позднего часа. Разумеется, заставил его не только рассказать во всех подробностях "Шейново", но даже начертил план местности. Замечу, что граф Келлер, погибший через год на полях Маньчжурии, был рыцарем в полном смысле слова: благородный, блестяще храбрый, прямой, безхитростный, обаятельно симпатичный.

Келлер передавал мне весь эпизод с величайшим одушевлением и утверждал, что Скобелев, по пылкости натуры, непременно хотел атаковать 27-го и что он, граф Келлер, настоял на том, чтобы атака была отложена до 28-го.

Скобелев страшно волновался. “Нет, нет, – говорил он, – необходимо атаковать сегодня же (т.е. 27-го), а то, увидишь, меня будут упрекать, что я не исполнил диспозиции и этим подвергнул Мирского[4] отдельному поражению. Увидишь, что меня будут обвинять.”

– Ты, значит, – отвечал Келлер, – ставишь собственный интерес выше интереса дела. Извини, но я считаю, что, руководясь личным интересом, ты поступишь просто нечестно. Ты не имеешь права из личных побуждений рисковать успехом большого дела. "Только этим доводом, – говорил мне Келлер, – мне удалось убедить Скобелева отложить атаку до 28-го, до сбора всего отряда. Таким образом, если кто упрекает Скобелева, я беру этот упрек всецело на себя".

Зная Келлера за благороднейшего человека, я ни мало не сомневаюсь в истине его слов, и, тем не менее, отдавая должную справедливость основательности совета – честь решимости отложить атаку до 28-го всецело должна быть приписана Скобелеву: мало ли разнообразнейших советов приходится выслушивать военачальнику. Советовать не трудно. Трудно разобраться в советах, а, главное, – решиться принять тот или другой совет и взять на себя ответственность перед войсками, Родиной и историей за принятое решение, от которого зависят иногда не только тысячи жизней, но участь сражения, исход целой войны…

В данном же случае представлялась следующая задача, разрешить которую было нелегко: атаковать немедленно, 27-го, теми частями, которые успели спуститься с гор – значило подвергнуться опасности быть разбитым по частям; но, с другой стороны, если не атаковать 27-го, то турки, свободные с этой стороны, могли всеми силами обрушиться на колонну Мирского, могли разбить его, заставить отступить и на другой день, освободясь от Мирского, опять-таки всеми силами ударить на Скобелева и, в свою очередь, подвергнуть его колонну отдельному поражению. Разобраться здесь было, повторяю, крайне трудно, и честь решения Скобелева, понадеявшегося на то, что Мирский выдержит до начала его атаки – безусловно должна быть приписана ему, Скобелеву, одному Скобелеву".

В результате этого ожесточенного и одного из самых славных сражений Русско-турецкой кампании под Шипкой-Шейновым, неоднократно описанного многими его участниками и подробнейшим образом разобранного военными историками, к концу второго его дня была пленена целая турецкая армия Веселя-паши (31 000 человек при 104 орудиях).

В.В.Верещагин. Шипка-Шейново (Скобелев под Шипкой) (1883-1888) чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

Был ли этот бой для вольноопределяющегося графа Ф.А. Келлера первым, неизвестно. Во всяком случае, судя по записи в послужном списке, он в нем участвовал и "за отличие в делах под Шейновым награжден знаком отличия Военного ордена 4-й степени под N 52741".

Испытывал он в бою, вероятно, то же, что и все. Храбрые называют это чувство трусостью, трусы инстинктом самосохранения. Севастопольский герой генерал-лейтенант С.А. Хрулев говорил, что "вначале героев нет, все трусы, а потом трусов уже нет ни одного, все герои".

"М.Д. Скобелев, – писал участник похода на Балканы генерал Н.А. Епанчин, – считается легендарным героем, но он сам говорил близким людям, что чувство страха на поле боя у него было сильное, но он побеждал его силою воли; те, кто его видел в боях, говорили мне, что лицо его страшно бледно; зная это, Скобелев всегда надевал белый китель, ездил на белом коне, чтобы менее заметна была необычная белизна лица, и казалось, что он совершенно спокоен. Но ведь это и есть настоящая храбрость – победить самого себя, победить свойственное человеку чувство самосохранения".

"Наши потери в Шейновском сражении, – писал русский военный историк, – 5679 убитых и раненых. Скобелев награжден шпагой с бриллиантами, Радецкому Великий Князь Главнокомандующий вручил свою Георгиевскую звезду. Пала не только линия Балкан – живой силе турок был нанесен непоправимый удар".

3. Граф Ф.А. Келлер, будучи уже генералом, неизменно носил два солдатских Георгиевских креста[5]

Чтобы воспользоваться плодами победы под Шейновым, предупредив сосредоточение на пути к Царьграду сколько-нибудь значительных турецких сил, Главнокомандующий решил безотлагательно овладеть Адрианополем. Согласно директиве от 1 января, средней колонне, авангардом которой командовал генерал М.Д. Скобелев, надлежало идти на Адрианополь; туда же должна была направляться левая колонна генерала Радецкого; правой колонне под командованием генерала Гурко предстояло овладеть Филиппополем и, двинувшись далее, воспрепятствовать движению турок от Адрианополя к Царьграду.

Позднее, в своем приказе от 24 января, Главнокомандующий Русской Императорской армией так охарактеризовал то время: "Когда перешагнули вы через Балканы, я, несмотря на вашу усталость, потребовал от вас еще новых усилий. И вы не пошли, вы полетели".

Скобелевский авангард возглавляла 1-я кавалерийская дивизия. Три ее полка (включая московских лейб-драгун) вел Георгиевский кавалер, генерал-адъютант, генерал-майор Александр Петрович Струков (1840-1912).

Этот блистательный рейд собственно и решил исход всей кампании.

Занятием 2 января московскими лейб-драгунами важнейшего железнодорожного узла театра войны – Семенли, турецкая армия Сулеймана была отрезана от Адрианополя. Она вынуждена была двинуться на юг к Эгейскому морю. В трехдневных боях с 3 по 5 января у Филиппополя, турки были совершенно разгромлены, потеряв 20 000 человек и всю свою артиллерию (114 орудий). Таким образом, правая колонна генерала Гурко вывела из строя последний оплот Оттоманской империи. Но первопричиной этого успеха было – не забудем – взятие Семенли.

Из послужного списка графа Ф.А. Келлера известно, что с 1 по 8 января он находился в составе передового отряда средней колонны (т.е. Скобелевского авангарда). С этим отрядом он шел от Казанлыка до Адрианополя. 2 января он участвовал во взятии с боя железнодорожной станции Трнов на Марице, довольно широкой, но неглубокой (не более полутора аршин) реке, по которой шел мелкий лед…

Временно командующий 1-й бригадой нашей дивизии Свиты Его Величества генерал-майор Струков, желая лично видеть расположение неприятеля, в 8 часов утра с авангардом, состоящим из эскадрона Его Величества и одного взвода четвертого эскадрона, под общей командой капитана Касторского, двинулся к станции Трнов, приказав остальным эскадронам выступить через час. Авангард, поднявшись на возвышенность, увидел станцию, пройти к которой можно было только по железнодорожному мосту. Влево от моста, на высоком кургане была расположена неприятельская батарея. При приближении нашего авангарда, из-за батареи вышла турецкая пехота и направилась к мосту. Видя наступление, турки зажгли мост и отошли к станции железной дороги.

Подойдя к мосту, эскадрон должен был остановиться, так как настилка моста сажень на шесть от берега уже сгорела. Люди эскадрона спешились, кинулись на мост и стали гасить огонь, что им и удалось исполнить. В это время остальные эскадроны заняли деревню Семенли и стали исправлять мост, люди же эскадрона Его Величества перебрались на ту сторону и, добежав до батареи с криком "ура", подхватили орудия и на себе привезли их к мосту, который в это время был уже настолько исправлен, что можно было по нему перевезти взятые орудия. Вслед за этим сейчас же был выслан четвертый эскадрон для занятия станции".

Это событие отмечено многими участниками войны. Так, в дневнике генерала П.Д. Зотова читаем запись за 4 января о генерале А.П. Струкове: "С одним эскадроном он берет Тырнов, защищаемый 300 низами с 6-ю орудиями и 5000 вооруженных жителей; подобно Карцеву, взявшему штурмом Орлиное Гнездо без всякой потери".

"За занятие ст. Семенли Тернова" граф Ф.А. Келлер 4 января 1878 года был "награжден знаком отличия Военного ордена 3-й степени с бантом под N 2553".

Эта награда была учреждена 13 февраля 1807 года Императором Александром I специально для нижних чинов "за заслуги боевые и за храбрость против неприятеля оказанные". Императором Александром II 19 февраля 1856 года было установлено четыре степени Знака отличия Военного Ордена (две первые золотые, а 3-я и 4-я серебряные). За Русско-турецкую войну 1877-1878 годов ими было награждено 46 000 человек. В 1913 году по воле Императора Николая II Знак был переименован в Георгиевский Крест.

Сохранилось свидетельство, что обеими своими Георгиевскими крестами Федор Артурович был награжден Великим Князем Николаем Николаевичем собственноручно.

Стоит, пожалуй, отметить, что из 73 награжденных знаком отличия Военного ордена за кампанию 1877-1878 годов московских лейб-драгун, лишь трое были удостоены Именного приказа. Двое других также вольноопределяющиеся и из титулованных: граф Николай Щепкин и граф Отто фон Валь. Но единственный из них – граф Ф.А. Келлер – был награжден дважды. Впоследствии, будучи уже генералом, он неизменно носил эти солдатские награды среди других, полученных уже позднее. Они были ему дороги. Сослуживцам (подчиненным) на расспросы, за что им были получены солдатские Георгии, он отвечал весьма кратко с самоуничижительным оттенком: "Сам не знаю за что! Первый крест получил по своей неопытности: ординарцем вез приказание и вместо штаба наскочил на турецкий окоп. Турки обстреляли меня, а начальство увидало и наградило. А второй крест за то, что проскакал горящий мост. Вот и все!".

Из послужного списка, далее, известно, что граф Ф.А. Келлер принимал участие во взятии города Хермонова (Германли), находящемуся на пути ведущему из Филиппополя в Адрианополь, и самого Адрианополя. Адрианополь часто именовали второй столицей Османской империи. На его окраине располагался обширный султанский дворец. Для прикрытия Константинополя там уже во время войны английскими инженерами была сооружена сильнейшая крепость с 36 фортами.

"Отряд, – писал в воспоминаниях генерал Н.А. Епанчин, имея в виду бригаду А.П. Струкова, – состоял из 1-го уланского Петербургского полка, 1-го драгунского Московского полка и казачьего Донского N 1 полка. Этот небольшой отряд прискакал к Адрианополю, и генерал Струков потребовал немедленной сдачи этой славной крепости, окруженной 36 фортами с гарнизоном в 22 000 человек и с обильными запасами всякого рода. Крепость …сдалась генералу Струкову без сопротивления, и это, конечно, объясняется тем сильным впечатлением, которое на турок произвело падение Плевны, особенно неожиданный для них зимний переход через Балканы, разгром армии Шакира в Этропольских Балканах, взятие в плен армии Вессель-паши и Шипки и, наконец, поражение армии Сулеймана у Филиппополя".

Чтобы яснее дать себе отчет, каким было значение тех боевых дел, в которых принял участие вольноопределяющийся граф Ф.А. Келлер в первой половине января 1878 года, за что он получил свои первые боевые награды, предоставим слово военному историку:

"Главная масса нашей конницы всю войну действовала бесцветно, в чем виной было исключительно рутинерство старших военачальников… Но всякий раз, когда во главе этих эскадронов и сотен становились достойные их командиры, слава венчала их штандарты".

"Из общего количества 260 эскадронов и сотен конницы стратегическую роль суждено было сыграть лишь 14. Но рейд их на Адрианополь поставил Турцию на колени. Никогда еще за всю новую историю на долю конной части не выпало столь решительного жребия, что достался московским драгунам, петербургским уланам, донцам 1-го полка и их лихому начальнику генералу Струкову".

Дело при селении Телише в 1877 году. Худ. Виктор МАЗУРОВСКИЙ (1859-не ранее 1923). 1888 Холст, масло. 118х178 см, чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

"Девять русских эскадронов нарушили все стратегические расчеты Турции. Неутомимый Струков громил тылы противника, захватывал обозы, огромные склады продовольствия и снаряжения и 6 января* стоял уже в Мустафа-Паше, в кавалерийском полупереходе от Адрианополя.

*6 января, в день Крещения Господня боевых действий не вели. Стояли морозы. На реке вырубили лед. Освящали воду. "Глас Господень на водах вопиет…" "Днесь вод освящается естество…" Потом погружались в студеную глубину. "Во Иордане крещающуся Тебе, Господи…"

Взятие Семенли побудило турецкое правительство обратиться, наконец, к великодушию победителя. 5 января турецкие парламентеры прибыли на русские аванпосты. Разгром Сулеймана делал защиту Адрианополя безнадежной. 7-го он был эвакуирован, 8-го туда вступил Струков, а 10-го и авангард Скобелева. Развивая успех, Скобелев в тот же день двинул 1-ю кавалерийскую дивизию – на Радосто. 14 января к Адрианополю стали подходить войска Гурко, а 16-го подошел и Радецкий. В Адрианополе найдено 70 исправных орудий. Все движение к Адрианополю совершались при чрезвычайно неблагоприятных обстоятельствах – в 10-градусный мороз, а затем в оттепель и гололедицу. Неся все запасы на себе, войска переходили вброд разлившиеся реки и ручьи. …Двинувшись от Адрианополя, Струков занял 13 января Люле-Бургас, обгоняя и обезоруживая бегущих турок и выслав летучие отряды к Чаталдже. …

Изверившись в помощь англичан и в свои деморализованные войска, устрашенное рейдом конницы Струкова, турецкое правительство предписало своим уполномоченным безусловно подчиниться русским требованиям. …Турецкие войска были доведены к самому Константинополю. Русские авангарды, пройдя Чаталджу, стали в 10-15 верстах от Царьграда".

"19 января вечером, – вспоминал очевидец, – переговоры были закончены, но когда старому, заслуженному Савфету-паше пришлось подписать Адрианопольский договор, он от волнения и сознания тяжкой ответственности заплакал, и тут-то сказалось золотое сердце [Великого Князя] Николая Николаевича, который ласковыми словами стал успокаивать бедного пашу и, зная, как магометане покорны воле Аллаха, сказал Савфету, что как ни тяжко его положение, но он знает, что все совершается по воле Аллаха и против нее идти нельзя. Договор был подписан…"

Вот какой предстала Русская Императорская Армия, спустившаяся с гор и дошедшая почти что до самых стен столицы Оттоманской Империи, иностранным корреспондентам, осматривавшим бивуак авангарда русских войск 12 февраля 1878 года: «Вид людей был бодрый, гордый одержанными успехами; это были наиболее сильные духом и телом воины, ибо все более слабое осталось позади; со времени перехода через Балканы, т.е. в течение двух месяцев, считая от середины декабря, мы не получали маршевых команд, т.е. людей, прибывавших в войска на их усиление, и в строю были только люди, перешедшие Балканы и совершившие поход до Царьграда».

Корреспонденты внимательно осматривали бивак, восхищались бодрым видом наших молодцев, интересовались многими сторонами нашей боевой и походной жизни. По окончании обхода бивака они говорили мне, что они знают, какие ужасные испытания и лишения мы перенесли во время стоянки на Балканах в зимнее, суровое время. Они просили показать им тех людей, отдельно от остальных, которые выдержали ужасы стоянки и участвовали в зимнем переходе через Балканы. Когда я сказал им, что все люди, которых они видят, были на Балканах, они мягко выразили сомнение и настойчиво просили все же указать на тех, которые перенесли все ужасы зимнего похода… Очевидно, в их представлении эти люди должны были иметь совсем особый вид, нечто вроде "пещерного человека", человека "каменного века"; они, видимо, никак не могли представить себе, чтобы человек, перенесший все эти ужасы, сохранил обычный "человеческий облик". …Это было блистательное воинство, отбор славной нашей армии, лучшие силы одной из лучших в мире армий".

Препровождая в 1-й Лейб-драгунский Московский полк боевые награды, начальник 1-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенант М.Н. Дохтуров на списке кавалеров сделал следующую надпись: «Товарищи! Вы достойно поддержали славу первого конного полка, названного Петром Великим "Московским".

Поздравляю Вас с пожалованными Вам щедрою рукою Царя и Августейшего Главнокомандующего знаки отличия Военного Ордена.

Генерал ДОХТУРОВ

Дер. Костанкиой. 9 февраля 1878 года».

Государь Император пожаловал полку Георгиевский Штандарт с надписью "За быстрое наступление и взятие Адрианополя в 1878 году". В Высочайшей грамоте говорилось:

Божиею Милостию

Мы, Александр Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и проч. и проч. и проч.

1-му Лейб-драгунскому Московскому Имени Нашего полку

В ознаменование особенного МОНАРШЕГО благоволения НАШЕГО, за оказанные подвиги мужества и храбрости 1-го Лейб-драгунского Московского ИМЕНИ НАШЕГО полка, в Турецкую войну 1877 и 1878 годов, ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ жалует полку сему Георгиевский Штандарт с надписью: "за быстрое наступление и взятие Адрианополя в 1878 году" с сохранением и прежней под Орлом надписи: "1700 и 1850" и ПОВЕЛЕВАЕМ Штандарт сей освятить по установлению, употреблять на службу НАМ и Отечеству с верностью и усердием, Российскому воинству свойственными.

На подлинном Собственной ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

Рукой начертано:

АЛЕКСАНДР

Портрет Императора Александра II. 1875. Егор БОТМАН (?-1891) чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

Пожалованный штандарт был освящен и прибит к древку в присутствии всех офицеров, вахмистров и выбранных от каждого эскадрона двух рядовых. Было это уже на Родине…

Сам Царь венчал драгун наградой…

……………………………..

И памятник тому есть вечный:

Штандарт Георгиевский в строю;

Под ним умрет драгун безпечный,

Сложивши голову в бою.

"Штандарт считался полковой святыней – как бы душою полка – и ему оказывали совсем особые почести. Штандарту присягали молодые солдаты и офицеры, штандарту отдавали честь, становясь во фронт, даже генералы. Вблизи штандарта никто не смел произнести ругательства или скверного слова. Штатские люди и обыватели обязаны были снимать шапки при встрече со штандартом".

Такое отношение выработалось не сразу: "В Царствование Императора Александра I, знамена, как полковые, так и батальонные, считались как бы просто полковым имуществом и, когда приходили в ветхость, то, взамен них, просто жаловались новые". Иным был взгляд на это Императора Николая I. В нем мы находим основания для описанного отношения к знамени части, как к великой святыне. В приказе генерал-инспектора по инженерной части Великого Князя Михаила Павловича 1827 году читаем: "Государь Император отозваться соизволил, что жалуемые полкам знамена в знак мужества и в память отличных в войнах подвигов присвояются уже навсегда полкам, как отличительные воинские доспехи, свидетельствующие о храбрости и доблестях воинов под оными служивших. Почему каждый полк обязан с особенным попечением охранять знамена свои от ветхости и в самой древности их находить лестнейшее удостоверение в достоинствах и заслугах тех воинов, коими приобретены оные".

Среди этого всеобщего почитания и необычных почестей этому, по словам одного гвардейского штандартного унтер-офицера, "неодушевленному предмету, представляющему собою, однако, душу полка", знаменательно единственное исключение. Описывая объезд фронта Гвардии Императором, очевидец вспоминал: "Мое место было рядом со штандартом. Царь поравнялся. И вдруг штандарт, наш гордый штандарт, при встрече с которым ломали шапки штатские люди, а старые генералы струнками вытягивались во фронт, наш штандарт с ликом Бога Небесного, плавно склонился к самым копытам Государевой лошади, чуть не дотронувшись ликом Христа до грязной земли. Слезы разом затуманили глаза. […] Я с трудом узнавал Государя. […]…Мне серьезно чудилось, что взгляд Его безмолвных глаз хотел сказать: "Да, вы правы, Я больше, чем человек. Я могущественнейший на земле. Так должно быть, и вы это знаете"". – Зримое воплощение слов Первого Русского Грозного Царя: Истинный Государь "есть образ одушевлен Царя Небесного".*

*Вот именно этого-то и не понять всем духовно немощным, кто слушает папистов и цареборцев, по наивности думая, что все то, что чудесным образом, по Воли Божией, происходило и происходит с людьми, так относящимся к Царям-Богопомазанникам, является прелестью, а сами эти люди, в том и чудо богатыри русские солдаты, являются царебожниками. Такую ересь придумали те, кто не имеют Веры Православной, а к Великому Русскому Народу еще, или уже, не относятся! Именно этим несчастным людям наш сайт поперек горла стоит, а потому они нас обвиняют в отсутствии любви к ним. Но мы-то не может впасть в грех человекоугодия, не выполняя Волю Божию, как Господь Бог нам открывает!

На сегодня мы хотим закончить рассказ об одном из величайших героев Российской Империи, у которого был такой девиз жизни: душу – Богу, сердце – Даме, жизнь – Государю, честь – никому, таким сообщением, подводя итог сегоднешнего рассказа о нем:

За выдающуюся храбрость в боях вольноопределяющимся граф Келлер Федор Арту́рович был награжден двумя солдатскими Георгиевскими крестами. Этими наградами генерал гордился всю жизнь и никогда их не снимал… В 1878 году выдержал офицерский экзамен при Тверском кавалерийском юнкерском училище и 31 марта был произведен в чин прапорщика.

На сайте Елены Владимировны Семёновой, на страничке «Жизнь-Государю, Честь никому. Генерал Ф. А. Келлер», последователь "богословских" изысканий бога ослов (бог-ослов) дает такой комментарий к чудесному рассказу о герое Российской Императорской Армии, о святом Благоверном воине Феодоре:

«Обыкновенная психология раба! Для кого честь? Для Государя? Сабля кому? Петлюре? И стоит ли этим восхищаться!? Умер раб за Господина!!!

Олег Ракитин   21.03.2008 15:36».

Комментарии о духовном состоянии таких олегов излишни, об их печальной судьбе можно только пожалеть. И любить таких олегов мы вовсе не обязаны, хотя и они есть образ Божий. Господь Бог велит: Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф. 5,44). Этот Олег не является моим личным врагом; он не проклинает меня; он не ненавидит меня, по крайней мере об этом мне не известно; он не гонит меня. Но он есть враг Бога, ибо генерал Феодор Келлер, служа Царю, служил Богу; он (этот Олег) есть враг Царя-Богопомазанника (пояснять, думается, это не требуется); он (этот Олег) есть враг Великого Русского Народа, потому как верность Соборному Обету 1613 года он величает «рабской психологией». Так с какой это стати нам этого не «раба Господина» (большая буква, наверное, намек на Иисуса Христа?) любить?

Просим у всех, кого могли задеть, обидеть наши тексты, простить нас, грешных. Думается, что очень полезно помолиться, прежде чем что-либо читать или смотреть. Наши новостные сообщениям в этом плане не исключение. Нам всем необходимо научиться служить Богу, Царю и России* в дух и истине. Кратко и емко об этом сказано в заметке иерея Филиппа (Парфенова) "О поклонении в духе и истине". Правда мирен дух должен быть не тогда, когда мы от обличителя отмахнулись, а когда наша совесть, обличителем разбуженная, не обличает нас больше, ибо мы покаялись и принесли достойные плоды покаяния!

*Сегодня в городе святого Петра (в Петрограде) была попытка задержания милицейским патрулем школьника 11 класса за то, что он держал в руках брошюрку Владимира Квачкова. Нынешние демократы объявили и брошюрки В.Квачкова запрещенными. И милиции сообщили об том, чтобы она осуществляли изъятия. В ходе разбирательства на улице школьника спросили: "не хочет ли он, чтобы у него обыск дома провели?" Все его вещички перетряхнули, но ничего больше не нашли. Паренек не испугался и на предложение пройти в отделение милиции, задал вопрос: на каком основании? Ответ: Читаешь запрещенную литературу. - Покажите список этой самой запрещенной литературы, и, если название этой брошюрки в нем окажется, то мы с вами пройдем в отделение милиции! Это о нынешнем служении Родине. Паренек подчеркнул, что эта книжечка Русского офицера, героя России! Но не это подействовала на "блюстителей" порядка, а спокойствие паренька. Потому, как не в силе правда, а в Правде сила! Но событие само по себе знаменательное!

Чтобы осознать «кто был наш Русский Царь Николай» (слова святого Старца Николая Псковоезерского), предлагаем ознакомиться с книгой Романа Сергиева “Искупительная жертва святого Царя Николая стала залогом неминуемого воскресения Царской России”. Нажав на одну из строчек в кратком оглавлении, выйдете на более подробное оглавление, и по нему вы найдете тексты, которые помогут вам понять величайший подвиг Императора Николая Александровича, Его уподобление Иисусу Христу в принятии зрака раба и последующее уподобление Иисусу Христу в искупительном подвиге! Именно этим Он и спас Россию и Русский Народ от истребления, о чем мечтала и мечтает мировая закулиса! О искупительном подвиге Царя Николая Второго смотри материалы нашего сайта. На сайт "НИКОЛАЙ II ИСКУПИЛ ИЗМЕНУ НАРОДА РУССКОГО!" помещены две проповеди о христоподобном искупительном подвиге Царя Николая, сказанные после литургии 19 мая 2008 года, совершенной по полному Императорскому чину.

На нашем сайте можно посмотреть молитвы, которыми молились перед Иконами Пресвятой Богородицы до 1917 года. Смотри Иконы.

На нашем сайте можно посмотреть портреты Императора Николая Второго, написанные при Его жизни. Смотри Портреты Императора Николая Второго.

Святой Псковоезерский Старец Николай Гурьянов чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

На нашем сайте можно скачать и читать, замечательное произведение генерала и писателя Петра Николаевича Краснова “Венок на могилу неизвестного солдата Императорской Российской Армии”, которое является неувядающим венком доблестным солдатам и офицерам Русской Императорской Армии, живот свой за Веру, Царя и Отечество положившим.Прочитав эту книгу, вы узнаете, чем Русская Императорская Армия была сильнее всех армий мира и поймете, кто такой генерал Петр Николаевич Краснов. Воин Русской Армии, Русский Патриот, православный христианин очень многого себя лишат, если не найдут время прочитать эту очень благодатную книжечку.

На нашем сайте можно читать и скачать книги схимонахини Николаи (Гроян) о духоносном старце Николаи (Гурьянове) Псковоезерском "Небесный Ангел пламенный молитвенник земли Русской за весь мир", "О Богоустановленности Царской Самодержавной власти", “Царский Архиерей. Духовному отцу слово Любви” и о Григории Ефимовиче Распутине - "Мученик за Христа и Царя Григорий Новый" (пока только скачать) .

О свастике - гамматическом кресте - русском кресте Воскресения России смотри сборник о свастике.

Мультатули П.В. Свидетельствуя о Христе до смерти... Екатеринбургкое злодеяние 1918 г.: новое расследование. Издательство Сатис, Санкт-Петербург, 2006 785 стр., 70х100 1/16 Цена в Д/К Крупской (СПб) - 350р.

Уникальнейшая книга, в которой специалист-следователь, будучи православным человеком, явно по молитвам святого Царя-искупителя Николая Второго и Новоомученник Иоанна, верного Царского слуги - повара И.М. Харитонова, погибшего вместе с Царем Николаем Вторым и Его Семьей в подвале дома инженера Ипатьева, сумел показать ритуальный характер убийства Царя-Богопомазанника слугами сатаны.

Не прекращались и никогда не прекратятся попытки русских людей понять, что произошло с Царской Семьей в Екатеринбурге в ночь с 17-го на 18-е июля 1918 года. Правда нужна не только для восстановления исторической реальности, но и для понимания духовной сути мученического подвига Государя и его Семьи. Мы не знаем, что пережили они — Господь судил им более года томиться под арестом, в заключении, в полной безвестности, в атмосфере ненависти и непонимания, с грузом ответственности на плечах — за судьбы Родины и близких. Но, претерпев попущенное, приняв всё из рук Божиих, они обрели смирение, кротость и любовь — единственное, что может принести человек Господу и самое главное, что угодно Ему. Труд Петра Валентиновича Мультатули — историка, правнука одного из верных слуг Государя, Ивана Михайловича Харитонова, — необычен. Это не научная монография, а детальное, скрупулезное расследование Екатеринбургского злодеяния. Цель автора — по возможности, приблизиться к духовному пониманию происшедшего в Ипатьевском Доме. В работе использованы материалы архивов России и Франции. Многие документы публикуются впервые