Поп Гапон и преступные силы, стоявшие за его спиной, готовились убить Самого Царя

У Олега Платонова в его труде “История Русского народа” читаем: «8 января Гапон направил письмо министру внутренних дел, из которого видно, что в угоду определенных сил он обманывал как рабочих, так и Самого Царя.

«Ваше превосходительство! – писал Гапон. – Рабочие и жители Петербурга разных сословий желают и должны видеть Царя 9-го сего января, в воскресенье в 2 часа дня на Дворцовой площади, чтобы Ему выразить непосредственно свои нужды и нужды всего Русского народа. Царю нечего бояться. Я, как представитель "Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. СПБ", мои сотрудники товарищи-рабочие, даже все так называемые революционные группы разных направлений гарантируем неприкосновенность Его личности. Пусть Он выйдет, как истинный Царь, с мужественным сердцем к Своему народу и примет из рук в руки нашу петицию. Это требует благо Его, благо обитателей Петербурга, благо нашей Родины.

Иначе может произойти конец той нравственной связи, которая до сих пор еще существовала между русским Царем и Русским народом. Ваш долг, великий, нравственный долг перед Царем и всем Русским народом, немедленно, сегодня же, довести до сведения Его Императорского Высочества (так в источнике. – О.П.) как все вышесказанное, так и приложенную здесь нашу петицию. Скажите Царю, что я, рабочие и многие тысячи Русского народа мирно, с верою в Него, решили бесповоротно идти к Зимнему дворцу.

Пусть же Он с доверием отнесется на деле, а не в манифестах только к нам.

Копия с сего как оправдательный документ нравственного характера снята и будет доведена до сведения всего Русского народа.

8 января 1905 г. свящ. Гапон».

Очевидно, что Гапон, обманывая и Царя, и Народ, скрывал от них ту подрывную работу, которая велась его окружением за их спиной. Он обещал Царю неприкосновенность, но сам прекрасно знал, что так называемые революционеры, которых он пригласил для участия в шествии, выйдут с лозунгами "Долой Самодержавие", "Да здравствует революция", а в карманах их будут лежать бомбы и пистолеты. Наконец, письмо Гапона носило недопустимо ультимативный характер – на таком языке разговаривать с Царем коренной русский человек не смел и, конечно, вряд ли одобрил бы это послание.

Гапон и преступные силы, стоявшие за его спиной, готовились убить Самого Царя. Позднее, уже после событий 9 января, Гапона спросили в узком кругу:

«– Ну, отче Георгий, теперь мы одни и бояться, что сор из избы вынесут, нечего, да и дело-то прошлое. Вы знаете, как много говорили о событии 9 января и как часто можно было слышать суждение, что прими Государь депутацию честь-честью, выслушай депутатов ласково, все обошлось бы по-хорошему. Ну, как вы полагаете, о. Георгий, что было бы, если бы Государь вышел к народу?

Совершенно неожиданно, но искренним тоном, Гапон ответил: “Убили бы в полминут, полсекунд!”» [Мы видим, что поп Гапон отлично понимал, что он делал. А потому он от Бога, священнослужителем которого он был, получил справедливое возмездие. Советуем всем предателям Бога, Царя и Отечества помнить о печальной, но ими заслуженной, судьбе попов гапонов, троцких, бухариных, азефов и других отбросов рода человеческого!]

Представители всех антирусских партий распределялись между отдельными колоннами рабочих (их должно быть одиннадцать – по числу отделений гапоновской организации). Эсеровские боевики готовили оружие. Большевики сколачивали отряды, каждый из которых состоял из знаменосца, агитатора и ядра, их защищавшего (т.е. тех же боевиков). [То есть рабочие с семьями и детьми, от имени которых Гапон писал петицию, были обычным пушечным мясом, теми баранами, прикрываясь которыми к Богопомазаннику думали пробраться лютые волки! Их лютость рабочие смогли почувствовать на себе после октября 1917 года.]

Все члены РСДРП обязаны быть к шести часам утра у пунктов сбора. Готовили знамена и транспаранты: "Долой Самодержавие!", "Да здравствует революция!", "К оружию, товарищи!"[1]

Упомянутая мною большевичка Субботина рассказывала о ночи, предшествовавшей 9 января:

Входит Самуил-шапошник:

– Товарищ Лидия, где вы были? Я бегал, вас искал. Флаги надо шить.

– Кто заказал – партия?

– Да мы на всякий случай сошьем, завтра чтоб были готовы. [Партия партией, а мы, от кого ваш Царь вас оберегает, сами знаем, что нам делать, ибо мы вас, баранов, на убой ведем!]

– Ну, Самуил, ерунда, я сейчас оттуда, от собрания, прокламации кто-то бросил, так они (рабочие. – О.П.) закричали: не надо нам бунтовщиков с их бумажками, с их флагами, пускай завтра не сунутся, мы одни пойдем, чтоб Царь не подумал, что и мы – бунтовщики. Слышите, они нам места в рядах своих не оставляют. Пусть же одни, бараны, идут. Их вера в Царя – не моя вера, мои знамена – не их знамена.

Слушает меня Самуил, ухмыляется. [Ну, а как на тебя, изменницу третьего богоизбранного русского народа, смотреть иначе, если, отвергая Царя, ты хоть громко и объявляешь себя жидовкой (христоборцем), но да кто тебя, гоя-скотинку, к "избранным" слугам сатаны причислит[2]?]"

Организаторам безпорядков 9 января нужны были реки крови христианской

[«Власти были застигнуты врасплох быстро возникшей опасностью. [Вот что происходит, когда неправославные руководители (в данном случае руководители полиции – полковник Зубатов и его единомышленники) пытаются приручить носителей человеконенавистнической идеологии талмудизма. Помните слова одного из перестроечных руководителей России: “Хотели как лучше, а получилось как всегда”? Мы добавим: “Так получается всегда, когда делается без желания выполнить волю Бога и Его Помазанника”.]

Политический характер движения выяснился только 7-го. Газет не было. Министр финансов В.Н. Коковцев, напр., узнал о готовящихся событиях только вечером 8 января, когда его вызвали на экстренное совещание у министра внутренних дел. Градоначальник до последней минуты надеялся, что Гапон "уладит все дело"! Угроза движения стотысячной толпы на дворец, с петицией революционного содержания, создавала для власти трудную задачу.

Допустить манифестации значило капитулировать без борьбы. В то же время, русский полицейский аппарат был слаб [ведь часть средств уходила на создание и развитие гапоновско-сионистских организаций (смотри 5.4.2.А.)]. Он был более приспособлен к "вылавливанию" отдельных лиц, чем к предотвращению массовых выступлений». (Ольденбург. Царствование Императора Николая Второго. С. 265).]

Петербургские власти, собравшиеся вечером 8 января на совещание, понимая, что остановить рабочих уже невозможно, приняли решение не допустить их в самый центр города. Главная задача состояла даже не в том, чтобы защитить Царя (Его не было в городе, Он находился в Царском Селе), а в том, чтобы предотвратить безпорядки, неизбежную давку и гибель людей в результате стекания огромных масс с четырех сторон на узком пространстве Невского проспекта и Дворцовой площади, среди набережных и каналов. Царские министры помнили трагедию Ходынки, когда в результате преступной халатности местных московских властей в давке погибло 1389 человек и около 1300 получили ранение. Поэтому в центр стягивались войска, казаки с приказом не пропускать людей, оружие применять при крайней необходимости.

[«Единственным способом помешать толпе овладеть центром города была установка кордона из войск на всех главных путях, ведущих из рабочих кварталов ко дворцу.

Объявления от градоначальника, предупреждавшие, что шествия запрещены, и что участвовать в них опасно, были расклеены по городу вечером 8 января. Но большие типографии не работали, а типография градоначальника могла изготовить только небольшие невзрачные афишки».[3]]

9 января с раннего утра рабочие собирались на сборных пунктах. Перед началом шествия в часовне Путиловского завода отслужен молебен о здравии Царя. Шествие имело все черты крестного хода. В первых рядах несли иконы, хоругви и Царские портреты. [«Отчасти для того, чтобы успокоить более умеренную часть рабочих, отчасти для придания демонстрации "защитного цвета" в глазах полиции и войск... В более "передовых" районах этой маски, видимо, не понадобилось»[4].

«Сам Георгий Гапон вспоминал: “Я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер, и немедленно послал нескольких рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать нам их. Тогда я послал 100 человек взять силой, и через несколько минут они принесли их. Затем я приказал [вот почему поп с революционерами! У него ересь папизма достигла крайней степени: священнослужитель, человек, которому Господь благословил совершать священнодействия в церкви, совершать Таинства; в революционной среде пытается реализовать свои мечтания покомандовать и поприказывать в міру! А духовные уроды стали выполнять эти приказы! Итак, поп приказал] принести из нашего отделения царский портрет, чтобы этим подчеркнуть миролюбивый и пристойный характер нашей процессии”»[5]. Этот мерзавец в рясе осознает и свою непристойность и немиролюбивый характер их процессии!]

Но с самого начала, еще задолго до первых выстрелов, в другом конце города, на Васильевском острове и в некоторых других местах, группы рабочих во главе с революционными провокаторами сооружали баррикады из телеграфных столбов и проволоки, водружали красные флаги.

Поначалу рабочие на баррикады не обращали особого внимания, а, замечая, возмущались. Из рабочих колонн, двигавшихся к центру, раздавались восклицания: "Это уже не наши, нам это ни к чему, это студенты балуются".

Общее число участников шествия к Дворцовой площади оценивается примерно в 300 тыс. человек. Отдельные колонны насчитывали несколько десятков тысяч человек. Эта огромная масса фатально двигалась к центру и, чем ближе подходила к нему, тем больше подвергалась агитации революционных провокаторов. Еще не было выстрелов, а какие-то люди распускали самые невероятные слухи о массовых расстрелах. Попытки властей ввести шествие в рамки порядка получали отпор специально организованных групп.

Начальник Департамента полиции Лопухин[6], который, кстати говоря, симпатизировал социалистам [а значит, мог желать и способствовать многой крови, для свержения, или, хотя бы, ослабления Царской власти], писал об этих событиях: "Наэлектризованные агитацией, толпы рабочих, не поддаваясь воздействию обычных общеполицейских мер и даже атакам кавалерии, упорно стремились к Зимнему дворцу, а затем, раздраженные сопротивлением, стали нападать на воинские части. Такое положение вещей привело к необходимости принятия чрезвычайных мер для водворения порядка, и воинским частям пришлось действовать против огромных скопищ рабочих огнестрельным оружием..."

Шествие от Нарвской заставы возглавлялось самим Гапоном, который постоянно выкрикивал: "Если нам будет отказано, то у нас нет больше Царя". [Этот лозунг должен был бы отрезвить всех православных христиан. Ибо если русский православный человек остается без Царя-Богопомазанника, то это трагедия не для Царя, а для холопа. Ибо в этом православный человек видит проявление гнева Божьего. Понимая это, посадские люди в далеком 1565 году, когда Царь Иоанн IV Васильевич Грозный оставил Москву, заявили духовенству и боярской Думе, «что остаются верными присяге Государю и будут просить Его, чтобы Он «Государство не оставлял и их на расхищение волкам не давал, наипаче же от рук сильных избавлял; а кто будет государьским лиходеем и изменником, они за тех не стоят и сами тех потребят». Эта прямая угроза расправиться с «волками» и «лиходеями», столь явственно прозвучавшая в челобитье посадских людей, немедленно возымела свое действие»[7]. Лиходеи (духовенство и боярская Дума) вынуждены были умолять Царя-Богопомазанника вернуться защищать народ Божий от их злодейства.]

Колонна подошла к Обводному каналу, где путь ей преградили ряды солдат. Офицеры предлагали все сильнее напиравшей толпе остановиться, но она не подчинялась. Последовали первые залпы, холостые. Толпа готова была уже вернуться, но Гапон и его помощники шли вперед и увлекали за собой толпу. Раздались боевые выстрелы. [«Несколько десятков человек было убито или ранено. Гапон упал на землю; прошел слух, что он убит; но его помощники быстро перекинули его через забор, и он благополучно скрылся. [Козел отвел баранов на бойню, а сам, перепрыгнув через забор, отправился за очередным стадом баранов!] Толпа в безпорядке отхлынула назад». (Ольденбург. Царствование Императора Николая Второго. С. 267.)]

Примерно так же развивались события и в других местах – на Выборгской стороне, на Васильевском острове, на Шлиссельбургском тракте: «демонстранты доходили до кордона войск, отказывались разойтись, не отступали при холостых залпах и разсеивались, когда войска открывали огонь. Кордон был не сплошной, отдельные кучки все же проникали на Невский, там тоже несколько раз возникала стрельба; группы рабочих смешивались с обычной уличной толпой. [Организаторам необходимо было как можно больше крови и участников в безпорядках!]» (Ольденбург. Царствование Императора Николая Второго. С. 267).

Появились красные знамена, лозунги "Долой Самодержавие!", "Да здравствует революция!" Толпа, возбужденная подготовленными боевиками, разбивала оружейные магазины, возводила баррикады. На Васильевском острове толпа, возглавляемая большевиком Л.Д. Давыдовым, захватила оружейную мастерскую Шаффа.

"В Кирпичном переулке, – докладывал Царю Лопухин, – толпа напала на двух городовых, один из них был избит. …

Всего 9 января оказалось 96 человек убитых (в том числе околоточный надзиратель) и до 333 человек раненых, из коих умерли до 27 января еще 34 человека (в том числе один помощник пристава)". [При попытки захватить оружейные склады на Васильевском острове погибло несколько десятков человек. Напомним тем, кто забыл: в это время идет кровопролитная война с Японией! Всех пособников внешнему врагу во все времена, во всех странах безжалостно уничтожали!]

Итак, всего было убито 130 человек и около 300 ранено.[8] [Было бы еще меньше погибших, если бы должностные лица мужественно и решительно выполняли свои функциональные обязанности. Как, например, 18 октября того же года энергичный и мужественный полковник Г.А. Мин, командир Семеновского полка, построил свой полк «на Загородном проспекте, и одним своим присутствием в корне пресек революционные поползновения»[9].] Так завершилась заранее спланированная акция. В тот же день стали распускаться самые невероятные слухи о тысячах расстрелянных и о том, что расстрел специально организован садистом-Царем, пожелавшим крови рабочих.

[К сожалению, составитель данной работы не может вспомнить, где он читал сообщение о том, что 8 января вечером полиция в одной из типографий нашла пачки с листовками, в которых описывались зверства "кровавого царизма" во время мирного шествия рабочих с иконами к Царю. Но описываемые зверства должны были еще только произойти 9 января. То есть новость была высосана из пальца накануне событий.

Но вот что читаем в недавно вышедшей книге: «Стремясь избежать дьявольского плана, войска и полиция не допустили демонстрантов на Дворцовую площадь. Никакого расстрела на ней не было [ибо там не было демонстрантов!]. Толпы рабочих с портретами Царя и с церковными хоругвиями были остановлены в 11 точках, на подступах к ней… [Но] по городу уже раздавали свежеотпечатанные листовки, в которых говорилось о расстреле именно на Дворцовой площади и о двух тысячах жертв. …Тот, кто их печатал, прекрасно знал, что должно случиться, и спокойно подготовил весь тираж заранее»[10]. Очевидно только одну типографию полиция сумела обезвредить!

Враги Бога, Царя и Отечества жаждали рек крови христианской, которую они собирались списать на Царя. И ныне все те, кто повторяет жидовские басни о "кровавом воскресении", обвиняя в нем Императора Николая Второго, тот громко вопиет к Господу Богу с требованием к Нему о своем личном уничтожении. Можете не сомневаться, эта ваша "молитва" ко Всемогущему будет услышана!]

Вечером 9 января Гапон пишет клеветническую подстрекательскую листовку: «9 января 12 часов ночи. Солдатам и офицерам, убивавшим свою невинных братьев, их жен и детей и всем угнетателям народа мое пастырское проклятие; солдатам, которые будут помогать народу добиваться свободы, мое благословение. Их солдатскую клятву изменнику Царю, приказавшему пролить неповинную кровь народную, разрешаю.

Священник Георгий Гапон»

[Вы вдумайтесь, этот священнослужитель мнит, а ведь кто-то и поверит, что его благословение выше слова Царя-Богопомазанника. Этот клятвопреступник вообще не может ничего освятить, он может только осквернить! Ныне духовноповрежденные думают, что таким все освящающим благословением обладает патриарх – правящий епископ города Москвы, то есть надзирающий за священнослужителями (и только!) города Москвы (и только!)! В одной Интернет-публикации духовноповрежденный заявил, что придется всем смириться с тем избранником на роль Царя-победителя, кого благословит патриарх. Но ведь Царя избирает Господь Бог от зачатия Его. Укажет же на Избранника Божьего воскресший Серафим Саровский, а патриарха, скорее всего, при Царе-победителе вообще не будет, а будет святейший Правительствующий Синод, как соборный патриарх. Ибо так учредил святой благоверный Император Петр Великий, а последующие Цари-Богопомазанники порядка, заведенного Петром Великим, не отменяли! Но вернемся к событиям января 1905 года!]

Г. Гапон сразу же после трагических событий бежал за границу, где с помощью одного английского журналиста состряпал воспоминания, в которых частично приоткрыл свои связи, чем вызвал безпокойство сил, стоявших за его спиной. Получал деньги от японского правительства, но не напрямую, естественно, а через некоего Сокова, японского агента, выдававшего себя за богача.[11]

После амнистии вернулся в Россию, поддерживал связи с полицией [продолжателям дела Зубатова все неймется!], хвастал, что обладает важнейшими документами, от опубликования которых может не поздоровиться многим. В марте 1906 года был убит группой боевиков при личном участии Рутенберга[12], якобы по приказу эсеровского ЦК (в который тогда входил провокатор Азеф) за связь с полицией. Но ЦК эсеров после убийства отказался подтвердить это решение: выходило, что Рутенберг совершил это убийство из каких-то своих соображений. Что же касается связи Гапона с полицией, то она Рутенбергу была хорошо известна еще в 1904 году, а, следовательно, эта связь – только повод для более важного шага: ликвидации опасного свидетеля.

[Предатели Бога, Царя и Отечества, не забывайте, что рано или поздно, но вы все становитесь опасными свидетелями, а Господь Бог вас не спасет! А далее – мучения геенские! При этом не суть важно, верите ли вы в Бога, верите ли вы в геенну огненную. Тем, кто в этих слова не видят любви к грешникам, скажем, что эти слова продиктованы именно любовью и к Богу, и к Его творениям, ибо еще есть время, немного его, но оно еще есть, прийти в разум Христов и прекратить сотрудничать со слугами сатаны, если такое сотрудничество еще есть! В противном случае вас ждет печальная участь попа Гапона.]

После убийства священника-провокатора его документы были затребованы в Берлин адвокатом Гапона Марголиным, а после смерти адвоката[13] безследно исчезли.

[Современные попы гапоны – это все те попы, которые дерзают хулить Царей-Богопомазанников. Особенно им не угодили такие замечательные Цари как местночтимый Московский святой Благоверный и Христолюбивый[14] Царь Иоанн Грозный, Благочестивейший Император Петр Великий и Благочестивейшая Императрица Екатерина Великая, которые, как отмечается ежегодно в молитвах по “Последованiю в неделю Торжества Православiя”, угодили Богу как защитники и пособники «о Православіи подвизавшымся словесы, писаніи, ученіи, страданіи и Богоугодным житіем».

Современные гапоны, также как и Георгий Гапон, на радость своему хозяину сатане ведут своих рабов, "православный" сброд и духовных младенцев на погибель, в том числе, завлекая, и на так называемые, соборные покаяния в убийстве или только в соучастии убийства святого Царя Николая Второго с Семьей. Причем «для придания демонстрации "защитного цвета" в глазах»[15] православных христиан в первых рядах у них иконы, хоругви, цитаты из святых отцов и даже Царские портреты. В более "передовых" районах этой маски не требуется. А в руках у них петиции с требованием к Царям-Богопомазанникам послушаться во всем патриарху и давать отчет в Своих делах Своим дерзким холопам. А «перечисление требований заканчивается словами: “Повели и поклянись исполнить их… А не повелишь, не отзовешься на нашу просьбу»[16] – мы будем тебя считать антихристом и исчадием ада”. В главе 5.5.2. дается пояснение, кто может дерзать повелевать Богопомазаннику – только талмудисты. Вам понятно с кем близки по духу ревнители "соборного" покаяния в ритуальном убийстве святого Царя Николая Второго, еретики-паписты и "молитвенники" о "Великом Господине и Отце" всея Руси. Православные христиане никогда так даже подумать не могут.]

«Вы дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей родины»

[«Девятое января было "политическим землетрясением" – началом русской революции. Понятно, что ее сторонники шумно возмущались действиями власти – это соответствует правилам всякой политической борьбы. Но и многие сторонники высказали мнение, что 9-го января была совершена роковая ошибка. Едва ли это исторически верно: поскольку власть не считала возможным капитулировать и согласиться на Учредительное Собрание под давлением толпы, руководимой революционными агитаторами – никакого другого исхода не оставалось. Уступчивость в отношении наступающей толпы – либо ведет к крушению власти, либо к еще худшему кровопролитию. Конечно, при более сильном полицейском аппарате можно было принять "превентивные" меры[17], вообще не допустить демонстраций.

[Является грубым искажением действительности утверждение:] “Государю стоило выйти к толпе и согласиться хотя бы на одно из ее требований и тогда вся толпа опустилась бы перед ним на колени”. Гораздо честнее был отзыв плехановской “Искры”: «Тысячными толпами – писал заграничный орган с.-д. (18 января), – решили рабочие собраться к Зимнему Дворцу и требовать, чтобы Царь самолично вышел на балкон принять "петицию" и присягнуть, что требования будут выполнены. Так обращались к своему "доброму королю" герои Бастилии и похода на Версаль! И тогда раздалось "ура" в честь показавшегося толпе по ее требованию монарха, но в этом "ура" звучал смертный приговор монархии»[18]. [Именно о смерти монархии мечтали жиды-христоборцы и еретики-паписты, но до 1917 года было еще долгих 12 лет!]

Девятое января 1905 г. было прискорбным, даже трагическим днем – но оно не было позорным днем для Монархии, как те события 5-6 октября 1789 г., о которых напоминала “Искра”. [Но именно это напоминание указывает, что организатором событий и 5-6 октября 1789 г., и 9 января 1905 года является одна и та же сила – мировая закулиса жидомасонов. А французские и русские гапоны являются лишь пешками в их ловких руках! Но так же видим, чем отличается Богопомазанник от короля: король подписал приговор монархии, Царь-Богопомазанник обратился к рабочим Петербурга с объяснением ошибочности и неразумности таких требований.]

Петербургским генерал-губернатором был назначен Д.Ф. Трепов, только недавно покинувший пост московского градоначальника – человек твердый, глубоко преданный Государю, обладавший безстрашием и здравым смыслом, хотя и мало искушенный в политических вопросах. За весь начавшийся смутный период Д.Ф. Трепов оставался верным помощником Государя». (Ольденбург. Царствование Императора Николая Второго. С. 267-269).]

Трепов сумел найти правильную линию поведения. В довольно короткий срок он восстановил в Петербурге порядок, приунывшая было Петербургская администрация, пришла в себя, выполняя четкие и ясные приказы Трепова. Каждый день у Трепова были встречи то с фабрикантами, то с представителями рабочих или других слоев населения. Где надо он не боялся проявлять твердость, понимая, что разгул подрывных элементов и анархии будет стоить многократно больших жертв. Его знаменитый приказ войскам “патронов не жалеть”, несмотря на его внешнюю кровожадность, на самом деле остановил кровопролитие. Толпы, поджигаемые подрывными элементами, «побоялись войск после этого энергичного приказа, и ни одного выстрела за этот день дано не было».

[Государь поручил Д.Ф. Трепову собрать делегацию из рабочих разных заводов, и 19 января принял ее в Царском Селе.] Обращаясь к рабочим, Царь дал правильную оценку событиям "кровавого воскресенья": “Прискорбные события, с печальными, но неизбежными последствиями смуты, произошли оттого, что вы дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей Родины. Приглашая вас идти подавать Мне прошение о нуждах ваших, они поднимали вас на бунт против Меня и Моего правительства, насильно отрывая вас от честного труда в такое время, когда все истинно русские люди должны дружно и не покладая рук работать на одоление нашего упорного внешнего врага. [«Стачки и мятежные сборища только возбуждают толпу к таким безпорядкам, которые всегда заставляли и будут заставлять власти прибегать к военной силе, а это неизбежно вызывает и неповинные жертвы. Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Много надо улучшить и упорядочить… Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах – преступно»]”.

Сотрудничавший с "прогрессивной общественностью" князь Святополк-Мирский был отправлен в отставку. Новым министром внутренних дел стал опытный государственный деятель Булыгин.

Веря в здравомыслие и преданность Русского народа, Царь обратился к нему с манифестом, в котором призывал «благомыслящих людей помочь правительству в искоренении крамолы и укреплении Самодержавия». Одновременно опубликован Указ Сенату, в котором русские люди получили право представлять правительству свои предложения о желательных изменениях в государстве. В рескрипте на имя министра внутренних дел Царь сообщил о Своем «намерении привлекать достойных, облеченных народным доверием людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений». Царь с открытым сердцем шел навстречу народу, понимая, что для преодоления смуты, руководимой враждебными России силами, необходимо объединение всех честных русских людей. Он сознавал необходимость реформ, но понимал их в национальном смысле как усиление позиций русских людей на всех уровнях государства и народного хозяйства. Подрыв самодержавного принципа Царь справедливо рассматривал как разрушение Российского государства.

 

Вышеприведенный текст взят из глав 5.4.2.В.-5.4.2.Д. работы Романа Сергиева “Искупительная жертва святого Царя Николая стала залогом неминуемого воскресения Царской России”.

На нашем сайте можно читать и скачать книги схимонахини Николаи (Гроян) о духоносном старце Николаи (Гурьянове) Псковоезерском "Небесный Ангел пламенный молитвенник земли Русской за весь мир", "О Богоустановленности Царской Самодержавной власти", “Царский Архиерей. Духовному отцу слово любви” и о Григории Ефимовиче Распутине - "Мученик за Христа и Царя Григорий Новый" (пока только скачать) .